Книга Патрульные апокалипсиса, страница 74 – Роберт Ладлэм

— След судна установить труднее, чем след от машины, — прервал его Моро. — Или, скажем, заметить его номер.

— Конечно. Поэтому встречи эти проходят тайно и личности гостей засекречены.

— Но дом-то известен, верно? Или об этом ваши информаторы не подумали?

— Я подбирался к этому. Ей-богу, поверьте.

— Жду с нетерпением узнать. Итак, фамилии владельцев.

— Это смешанная компания, Клод. Трое — известные аристократы; их семьи выступали против Гитлера и поплатились за это; трое, возможно четверо — нувориши, которые оберегают свое достояние от посягательств правительства, и двое — священники: один — католический, другой — лютеранин, который, судя по всему, очень серьезно соблюдает данную им клятву жить не высовываясь. Он арендует самый маленький дом на реке.

— Фамилии,черт побери!

— У меня есть только шесть...

— А почему нет остальных?

— Трое неизвестных — всего лишь арендаторы, агенты их в Швейцарии, и у них ничего не узнаешь. Так обычно поступают очень богатые люди, которые не хотят платить налоги на добавочную прибыль.

— Ну так назовите хоть шесть фамилий.

— Максимилиан фон Лёвенштейн — у него самое большое...

— Его отец-генерал был казнен эсэсовцами за покушение на Гитлера. Следующий?

— Альберт Рихтер, когда-то — плейбой, а сейчас серьезный политик.

— Он по-прежнему дилетант, у него собственность в Монако. Семья собиралась лишить его всего, если он не изменит образа жизни. Позер. Следующий?

— Гюнтер Ягер — лютеранский священник.

— Этого я не знаю; не вызывает никаких ассоциаций. Следующий?

— Монсиньор Генрих Пальтц — священник.

— Известный правый католик, прикрывающий свои антипатии ханжеской болтовней. Следующий?

— Фридрих фон Шелль, видимо, третий богач. У него имение больше...

— Ловкач, — прервал его Моро, — и весьма жестокий, когда дело касается профсоюзов. Пруссак девятнадцатого века в костюмах от Армани. Следующий?

— Аксель Шмидт — выступает очень резко; инженер, специалист по электронике, заработавший миллионы на экспорте аппаратуры, неизменно в оппозиции к правительству.

— Сущая свинья — переходил из компании в компанию, каждую обкрадывал, а завладев кучей технических секретов, основал собственную.

— Вот и все, что у меня есть, Клод. За это едва ли стоит рисковать жизнью.

— А кто швейцарские агенты, через которых оформляется аренда?

— Все делается через компанию по недвижимости здесь, в Бонне. Приезжает человек с сотней тысяч немецких марок, что указывает на серьезность намерений, компания переводит деньги в банк в Цюрихе вместе с данными о предполагаемом арендаторе. Если деньги возвращаются, значит, сделка не состоится. Если же нет, кто-то едет в Цюрих.

— А телефонные и хозяйственные счета? Надеюсь, вы заглянули в счета трех неизвестных нам лиц?

— Они отсылаются управляющим: двое посылают их в Штутгарт, один — в Мюнхен, все закодировано, никаких имен.

— Но в бундестаге, разумеется; есть список адресов.

— Местонахождение частных резиденций, как и правительственных, держится в тайне — так везде. Могу попытаться выяснить, но дело опасное: меня могут поймать. А я, признаюсь, не выношу боли, мне нестерпима даже мысль о ней.

— Значит, у вас нетадресов?

— Вот тут, боюсь, я подвел вас. Я могу описать дома, но номера с них сняты, ворота заперты и вдоль заборов и снаружи ходят охранники с собаками. Никаких почтовых ящиков, конечно, нет.

— Значит, это один из троих, — тихо сказал Моро.

— О ком вы? — спросил некто из Бонна.

— О лидере «небольшого кружка»... Поставьте ваших людей да дорогах, ведущих к этим трем домам, и прикажите записывать номера машин, въезжающих в ворота. Затем сверьте их с номерами из бундестага.

— Дорогой Клод, кажется, вы не поняли меня. Эти имена охраняются изнутри и снаружи, на участках установлены десятки камер. Если я и смогу нанять нужных людей, что весьма сомнительно, и их поймают, след приведет ко мне, а я вам уже говорил, что не выношу боли.

— Удивительно, как вы вскарабкались на такой пост.

— Я живу на широкую ногу, средства позволяют мне общаться с сильными мира сего, а главное, я стараюсь не засветиться. Ответил я на ваш вопрос?

— Да поможет вам Бог, если вас когда-нибудь поймают.

— Нет, Клод, да поможет Бог вам.

—Не хочу это обсуждать.

— А мой гонорар?

— Когда поступит мой, вы получите свой.

— На чьей вы все-таки стороне, мой старый друг?

— Ни на чьей, только на своей.

Моро повесил трубку и просмотрел записи. Три имени он обвел кружком: Альберт Рихтер, Фридрих фон Шелль и Аксель Шмидт. Один из них, вероятно, и есть тот лидер, которого он ищет, но у каждого есть основания и необходимые средства, чтобы окружить себя последователями. Так или иначе, эти имена дают необходимую пищу для размышлений. Моро увидел, что на третьей линии горит голубой огонек — значит, устройство, исключающее прослушивание, все еще включено. Моро снял трубку и набрал номер в Женеве.

— L'Universite de Geneve, — услышал он голос телефонистки.

— Профессора Андрэ Бенуа, пожалуйста.

— Алло? — ответил самый известный в университете ученый-политолог.

— Это ваше доверенное лицо из Парижа. Мы можем поговорить?

— Одну минуту. — В трубке на несколько секунд не было никаких звуков. — Теперь можем, — сказал профессор Бенуа. — Вы, несомненно, звоните по поводу возникших в Париже проблем. Скажу вам, что ничего не знаю. Никтоне знает! Можете нас просветить?

— Не понимаю, о чем вы.

— Гдеже вы были?

— В Монте-Карло, с актером и его женой. Я только сегодня утром вернулся.

— Значит, вы ничего не слышали? — удивленно спросил профессор.

— О том, что на американца Лэтема напали в загородном ресторане и убили его? Это, вероятно, сделали ваши психопаты из группы ликвидаторов? Совершенно идиотская акция!

— Не в этом дело. Парижский Ноль-Один исчез, а сегодня рано утром полиция сообщила о нападении на рю Диан...

— На квартиру Витковски? — прервал его Моро. — Этой информации я не видел.

— Никто не подозревает, что мне это известно. Вся группа ликвидаторов тоже исчезла.

— Я понятия не имел, где они окопались...

— Мы этого тоже не знали, но они исчезли!

—Затрудняюсь что-либо сказать.