Онлайн книга «Ближний берег Нила, или Воспитание чувств»
— Что ты такое пьешь? Верджил спокойно, расслабленно улыбнулся. — Свежий морковный сок. — Сок? Но тут столько всего… — Именно поэтому каждый здесь пьет, что захочет. — Понятно… Нил отпил пива, которое, наложившись на только что принятый ликер, не очень ему понравилось. — Знаешь, чтобы не утомлять Бетси, перейдем в столовую. Там и поговорим. — Верджил, вы мне нисколько… — Бетси помолчала. — О да, конечно, идите. Нил тебе будет интересно. Двери в круглую столовую бесшумно и мягко отъехали вверх, будто занавес, и они оказались в громадной, залитой неярким солнцем полусфере. Противоположная от входа стена представляла собой сплошное пространство высоких окон, из которых открывался вид в великолепно ухоженный сад, несколько японский по стилю, совсем непохожий на тот, что перед домом. За садом виднелся кусочек моря, розового от закатных лучей. Окна были французские, то есть служили одновременно и дверьми. Нил обратил внимание, что некоторые из окон плотно зашторены. — Это особые окна, так называемые порталы, — пояснил Верджил, без труда прочитав мысли Нила. — Они выходят совсем в другие места, и без хорошей подготовки в них не рекомендуется даже заглядывать, поскольку иные из этих мест далеко не так приятны, как наш Фрамбуаз Дорэ. — Фрамбуаз Дорэ? — переспросил удивленно Нил. — Присядем? Они уселись за ближайший столик, причем Верджил тут же непринужденно закинул босые ноги прямо на белую скатерть и продолжил: — Фрамбуаз Дорэ — это старинное название того дивного местечка, где мы сейчас находимся. Впрочем, оно давно уже не употребляется, и мы называем его просто Sweet Home. К сожалению, это понятие плохо поддается переводу на русский. — Отчего же нет? Милый дом, родной дом. — Это не совсем то. Родной дом — это место, где ты родился, или где живешь, или где живут твои родители. A home, помимо этого, означает такое место, где тебе хорошо и где ты оказываешься вовсе не благодаря своим достоинствам и заслугам, а просто по праву рождения. Один наш поэт именно так и выразился: «Something you somehow don't have to deserve». Нил узнал цитату, и это несказанно его вдохновило: — Наш поэт? Это же Роберт Фрост сказал! Здесь что, Америка? — Не совсем… Скажем так, Запад. — Запад вообще? Как это? — Ты, наверное, уже понял, что у этого места свои, особые отношения с пространством и временем… Так уж повелось, что, мечтая о лучшей жизни, человек всегда обращал свой взор в сторону заката. Вспомни Западный рай Индры, вспомни Платона, вспомни Острова Блаженных в преданиях кельтских народов. У американских индейцев, самого западного, с точки зрения географии, народа, путь в Страну Большой Охоты лежал на запад. На запад же уплывали, покидая Средиземье, эльфы господина Толкина… А орды Чингисхана, а американские пионеры — думаешь, их не вела все та же извечная мечта о блаженном Западе? — Но Спаситель придет с Востока! — неожиданно выпалил Нил. Верджил улыбнулся в ответ: — Придет с Востока и уведет спасенных — куда? Спасителям едва ли свойственны кривые пути. Верджил усмехнулся, достал из кармана джинсов помятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, затянулся. Нил вдохнул аромат небывалой сладости и силы. — Эт-то что? — с легкой запинкой спросил он. — «Латакия — Дикий Мед». Мое собственное изобретение. Берешь коробку обычной мак-баренов-ской «Латакии», добавляешь… Нил громко расхохотался. — Ты что? — с легкой обеспокоенностью спросил Верджил. — Вот уж не думал… Я-то химичу, потому что не достать ничего… — А я химичу, потому что все достать. — Верджил со смехом бросил Нилу пачку и плоскую, черную с золотом зажигалку. — Угощайся. Нил внимательно посмотрел на пачку. На глянцевом белом картоне не стояло ни слова, зато рельефно проступал красно-желтый силуэт рогатого кабана, которого Нил видел в гостиной над зеркалом. Повеяло неприятным холодком. — Это что такое? — как можно небрежнее спросил Нил, показывая на изображение. — Не что, а кто, — поправил Верджил. — Кернунн, Хранитель Дома. — Это его портрет над зеркалом висит? — Это не портрет. Это он сам. Точнее, его голова, а сам он-в зазеркальнем пространстве, недоступном никому, кроме него. — Боже Верджил поморщился. — Не Боже, а Хранитель. Он спит, но все видит. И если почувствует, что Дому что-нибудь угрожает… Ладно, схожу выжму еще соку, а ты походи здесь пока, посмотри, как все устроено. Только на еду и питье особенно не налегай, аппетит испортишь. У нас сегодня рождественский ужин. — Но ведь лето? — И что? — Но Рождество зимой… — Что такое Рождество? — Ну, когда Христос родился… — Кто такой Христос? — Ну, это… Сын Божий. — Все мы дети Божьи. И каждый день кто-то родился… Верджил вышел в гостиную-прихожую, а Нил подошел к непонятным серым экранам, расположенным на стене. Стоило ему подняться на приступочку, которая тянулась вдоль экранов, ближайший экран замерцал приятным для глаз зеленым светом, а мелодичный женский голос радушно произнес: — Хэлло! Добро пожаловать в наше домашнее кафе. Нил вздрогнул от удивления и поспешно сошел с приступочки. Экран мгновенно погас, и все стало так, как прежде. Он осмотрелся, еще раз шагнул на приступочку. — Хэлло! Добро пожаловать в наше домашнее кафе, — с той же жизнерадостной интонацией произнес голос. На зеленом Поле экрана проступили разноцветные квадратики со словами: Hors d'ocu-vres Salads Soups Sauces & Seasonings Fish & Seafood Meat Poultry & Game Vegetarian Delight Lacto-Ovo Feast Side Dishes Cheese Board Just Desserts Soft Drinks & Juices Beers Wines Hard Stuff Hot Beverages Fruit Suggestion: Menu №1 Suggestion: Menu №2 Special Requests Small |