Онлайн книга «Игра случая»
|
Я оглядела комнату и осталась недовольна. Сказать по правде, я порядочно распустилась после отъезда Лешки. Может быть, присутствие в доме мужчины меня дисциплинирует, я перестану разбрасывать лифчики по всей квартире и курить в комнате? А Борька отвадит таких наглецов, как Антон. И починит наконец бачок в туалете, а то уже неприлично, скоро придется ведром сливать. Конечно, мой бывший муж и домашнее хозяйство – две веши несовместные, но бачок я из него выбью, иначе сгоню с квартиры. – Надолго твоя жена уехала? – Недели на две-три. – Ну ладно. Будешь жить в Лешкиной комнате, убирать сам, продукты покупать тоже сам. Две недели я выдержу. Лешке звонить – за свой счет. Иногда подвезешь меня куда-нибудь. Надеюсь, машину у тебя теща не забирает? – Пока нет. Он так обрадовался, что я пустила его жить, что готов был согласиться на что угодно. Я полезла в шкаф за постельным бельем, а Борька включил телевизор. Передавали вечерние новости. То, что я услышала, заставило меня сначала застыть на месте, потом я вскочила, ударилась головой о полку, так что искры из глаз, а шкаф чуть не рухнул. Борька бросился ко мне, но я знаками показала ему, чтобы сделал погромче. – Сегодня в результате рейда транспортной милиции в товарном поезде на платформе была обнаружена сумка, в сумке находился труп молодой женщины. Камера показала платформу, каких-то людей рядом, они открывали клетчатую сумку, в каких челноки возят вещи. Лица женщины, конечно, не показали, но бежевое пальто объяснило мне все. Это было Лерино бежевое пальто, и это Лерин труп ее муж засунул в клетчатую сумку и бросил на открытую платформу. Вчера вечером я видела это собственными глазами. Борис глядел на меня выжидающе. Надо сейчас же ехать к этому типу, Лериному мужу. Никто, кроме меня, не знает, что он причастен к исчезновению Леры. Я прижму его к стенке и пусть он наконец объяснит, зачем он ее убил, куда дел деньги и как Лерин паспорт оказался в кармане какого-то постороннего избитого мужика! Я позвонила в дверь Лериной, вернее, бывшей Лериной квартиры. Надо сказать, что дверь эта мне за последнее время порядком надоела, а видеть ее мне приходилось чаще, чем свою. И опять дверь не открывали, и опять я чувствовала, что там за дверью кто-то есть. То есть не кто-то, а известно кто – этот самый чертов муж. Мне все эти игры осточертели и я гаркнула на всю лестницу: – Открой дверь! Я слышу, как ты там сопишь! Дверь тут же открылась, он и правда стоял на пороге и зашипел на меня, как гадюка: – Тише вы! Ну, что вы кричите, соседи же услышат! – А что мне соседей бояться? Я ничего преступного не сделала! – и нарочно голос еще больше повысила, чувствую, он уже и так на грани истерики. Он меня тащит в глубь квартиры, сам весь трясется и кричит шепотом, если такое возможно: – Я вас умоляю, тише. Не кричите, да перестаньте же! Я по всем законам самообороны, использую движение противника в своих целях, то есть – он меня тащит от дверей, а я еще сильнее на него напираю, чем его окончательно деморализую, и сходу его огорошиваю: – Ты Перу, жену свою, зарезал или задушил? Тут он от меня отскочил как ошпаренный и завизжал тонким голосом: – Не убивал я ее! – Как это – не убивал? Я своими глазами видела, как ты сумку огромную отсюда волок и на железнодорожном переезде на платформу закинул, а что в этой сумке было – это в новостях телевизионных очень красочно показали! Тут этот козел – ну не подобрать для него другого названия! – рухнул на диван (что характерно, на пол не стал падать, а прицельно на мягкий диван плюхнулся) и зарыдал, как обиженный ребенок. Я ему без всякого снисхождения к ??мственной отсталости: – А-а! Пришил жену, а теперь рыдаешь! Раньше рыдать надо было! – Не убивал я ее, – это Нинка! Нинка ее… мальчиком! – Какая Нинка? Каким еще мальчиком? Я уже подумала, что он свихнулся от переживаний, и теперь я ничего не узнаю. Тут меня осенило. Я подсела к нему на диван, вспомнила все свои материнские навыки и стала его, как маленького, гладить по спине и утешать. – Ну-ну, не плачь, расскажи, чуть не сказала – маме, как все было. Ты ее не убивал? Ну, вот и славно. А кто же ее тогда оприходовал? – Глажу его, ласково приговариваю, а самой и смешно, и противно. А на это??о типа мой голос подействовал, он успокоился немного и начал рассказывать: – Она… она пришла, неожиданно так, мы не ждали, мы тут с Ниной… ну… это, а она, Лера-то, она никогда раньше днем с работы не приходила, да и вечером тоже поздно… я же знаю, она с этим вашим Витькой… я видел, как он ее на машине куда-то, мы с ней поссорились… ну, я тут с Нинкой… – Ага, понятненько. Жена – на работу, а ты бабу притащил. И она вас тепленькими застала. Чудненько. А дальше? – Ну… она сразу в комнату, скандалить стала… Нинку за волосы, та тоже ей поддала… – Я себе представляю! Жаль, не присутствовала! – А потом… они уже совсем прямо стали как ненормальные… – А ты-то куда смотрел? Не мог их разнять? Мужик же все-таки, посильнее их будешь. – А она, Лерка-то, прямо как с цепи сорвалась, как будто сама не такая. Чуть Нинке глаза не выцарапала, тогда Нина ее мальчиком, случайно это вышло… – Господи! Каким еще мальчиком? Что еще за мальчик такой? – Вот, – он ткнул пальцем в сторону тумбочки. На тумбочке стояла здоровенная такая хреновина – то ли статуэтка, то ли пресс-папье в форме кудрявого мальчика, не то херувима, не то ангелочка – я в них не очень разбираюсь, но увесистый такой ангелочек. Таким по голове хряпнешь – мало не покажется. Да так, собственно, и получилось. У меня было первое движение этого мальчика в руку взять, взвесить, но потом я про отпечатки пальцев вспомнила и воздержалась. А он, вдовец этот безутешный, увидел, как я мальчика разглядываю, и говорит: – Мы его помыли… Я, то есть, его помыл потом. Он весь в крови был. – Аккуратный ты мужик, – говорю, – чистюля. А дальше-то что было? – Ну… Нина ее, значит, мальчиком… – Да хватит тебе про этого мальчика! Надоел уже! – Да-да… Лера и упала… кровь, немного правда… – Кровь тоже ты потом вытер? – Ну да… Лера упала, а я послушал – а сердце не бьется… – последние его слова перешли в стон. – Прекрати ты! Ладно, досюда более или менее понятно. Дальше что было? – Я Нинке говорю, ты же ее убила… а она стоит столбом, а потом, пока я тряпку под Леру подкладывал, чтобы кровь не на ковер, Нинка в коридор, вещи свои подхватила и бежать, я и моргнуть не успел. |