Онлайн книга «Игра случая»
|
Я подошла к окну и выглянула. Оксана бойко спускалась по лестнице, мужчина, явно робея, – следом. Пожарная лестница, как я знала, на три метра не доставала до земли. Оксана уже подходила к концу, а из-за угла медленно и неотвратимо выруливал мусоровоз с открытым кузовом, аккуратно подводя кузов под пожарную лестницу. Лерин муж с Архимедом подошли ко мне, я сделала знак рукой хозяину собаки, тот дал тихую команду, и Архимед издал такой жуткий, такой свирепый, такой леденящий душу лай, переходящий в грозное подвывание, какой, наверное, разносился безлунными ночами на болотах вокруг Баскервиль-холла. Это было так страшно, что я сама чуть не выскочила в окно, а Оксана, несмотря на всю свою решительность, выпустила из рук пожарную лестницу и спрыгнула в кузов подъехавшего грузовика, не разглядев, что в этом кузове находится. Ее мужественный спутник поспешно последовал за ней. Я в полном восторге наблюдала, как они барахтаются в мусоре. Мне казалось, что в моей жизни не было мгновений такого чистого, такого возвышенного эстетического наслаждения. Однако я ошибалась. Повернув голову, я увидала, что рядом со мной у окна стоит Борька и тоже видит эту незабываемую картину. Вот теперь, только теперь, я поняла, что такое настоящий восторг! Борька перехватил мой восторженный взгляд и попытался пристыдить: – Ну ладно тебе! Грешно смеяться над чужим несчастьем. – Но я видела, что он сам с трудом сдерживает смех. К окну протиснулась Надежда. – Ну как там? – Стопроцентное попадание! Все как будто десять раз отрепетировано! – Ну, после первой репетиции актеров пришлось бы менять, такого запаха никто долго не выдержит! Тем временем кузов мусоровоза аккуратно закрылся, скрыв от наших глаз барахтающихся в мусоре горе-грабителей, и машина отбыла в неизвестном направлении, точнее – на городскую свалку. – Вот это да! – я была в полном восторге. – Прямо в мусор, там ей самое место, твоей бывшей женушке! Борька был в шоке. – Господи, так это она все организовала! И киллера наняла! Не может быть! Это ее тот маклер с толку сбил. – Давай, защищай ее еще! Женился на бандитке какой-то, так молчи теперь. – Да я же… – Молчать! Надежда тихонько улыбалась, отвернувшись в сторонку. Лерин муж с собакой подошел к нам поближе. – Ну что, хорошо все прошло? – Спасибо тебе за все! – назло Борьке я его прямо расцеловала. – Архимедик, дорогой, я тебе мешок «Педигрипала» подарю. – Ну мы пойдем тогда, а то соседи еще милицию вызовут. – Да что ты! Вон шум какой, никто и дверь не откроет, ночью боятся на лестницу и носа высунуть. – Давайте-ка мы, ребята, в квартиру зайдем, – забеспокоилась Надежда. Мы зашли в квартиру, заперли все двери. В комнате у тети Нюры был легкий беспорядок летала вековая пыль из тайника, Борька начал чихать и открыл форточку. Надежда открыла папку, которую так и держала все время в руках. Там лежала одна единственная бумага, отпечатанная на машинке, с грифом Государственного Эрмитажа. Я стала читать через плечо Надежды. Письмо было такое: «Уважаемые Николай Егорович и Анна Матвеевна! Дирекция Государственного Эрмитажа и отдел западноевропейского искусства выражают вам глубокую признательность за сделанный вами Государственному Эрмитажу бесценный дар – шесть подлинных офортов работы Рембрандта Харменса ван Рейна. Подаренные вами офорты включены в постоянную экспозицию раздела „Искусство Нидерландов". С глубокой благодарностью – от имени руководства Государственного Эрмитажа – Сергей Николаевич Крестовоздвиженский, главный хранитель отдела искусства Нидерландов». И дальше были дата и подпись. Мы с Надеждой ошарашенно посмотрели друг на друга. – Так вот что они искали! Офорты Рембрандта! А тетя Нюра сидит себе и молчит, что нет у нее ничего. Очень она рисковала, ведь и убить могли. – Значит, маклер этот Оксанин хотел сначала квартиру хапнуть в свое пользование, а потом спокойно покопаться в комнате, найти тайник, – сказал подошедший Борис. – А когда его убили, твоя женушка не растерялась и сразу нашла нужного человека, который точно знал, где тайник расположен, – язвительно продолжала я. – Ребята, давайте, что ли, чаю попьем, – предложила Надежда, видя, что назревает семейный скандал. – Давайте, – с готовностью согласился Борька, – я чайник поставлю. – Энергичная женщина, – продолжала я, будто их не слыша, – все умеет организовать, я таких женщин где-то уважаю, в глубине души. – Очень глубоко, – усмехнулась Надежда. – Одно плохо, – продолжала я, – иногда все-таки простые обычные женщины не выдерживают и вцепляются им в волосы, так и облысеть можно. И приходится иногда домой ехать не на «мерседесе», а в мусоровозе. А тот запах потом никакими французскими духами не выведешь, хоть она литрами их на себя льет. Как здорово они смотрелись в мусоровозе! Всем расскажу. Не могу молчать! – Прекрати! – рявкнул Борька и ушел на кухню за чайником. – И правда, Милка, прекрати, – укоризненно сказала Надежда, – он же не виноват, что такая стерва попалась. – Смотреть надо, на ком женишься! – Это точно, – поддакнул вернувшийся Борька. Я решила эту его реплику оставить без ответа, незачем перегибать палку. Мы сели, попили чаю, потом немного прибрались и хотели было уходить, но тут Надежда хватилась кота. – Тимоша, Тимочка, кис-кис-кис! Куда он подевался, только что здесь был! Слушайте, а вдруг он удрал, пока мы тех в мусоровоз спускали, дверь-то открыта была? Ой, перед тетей Нюрой никогда не оправдаться! – Спокойно, Надежда, удрать он не мог, там же собака дежурила. Давайте вспомним, что мы делали, когда вернулись с лестницы, потому что до этого я его видела на буфете. Вот пришли мы, тут беспорядок, Борька стал чихать… – Форточка! – заорали мы хором с Надеждой. – Кот удрал в форточку! Форточка в тети-Нюриной комнате выходила на балкон. Я встала на стул и высунула голову в форточку. Этот пушистый сибарит сидел на перилах балкона и наслаждался весенним ночным воздухом. Мы стали наперебой звать кота обратно, но он и ухом не повел. – Нет, ни за что не уйдет с балкона, паршивец этакий. Избаловала его тетя Нюра! Надо на балкон выходить, его забирать. Легко сказать: выйти на балкон, когда к двери балкона был придвинут неподъемный тети-Нюрин буфет. Промучившись минут сорок, нам втроем удалось немного отодвинуть буфет и приоткрыть балкон на узенькую щелочку. – Милка, ты у нас худенькая, может, пролезешь? |