Книга Соблазняй и властвуй, страница 25 – Кэтти Уильямс

– Нет у меня никакого статуса знаменитости.

– Значит, газет ты не читала.

– Что?

– Моя секретарша была столь любезна, что принесла вчера парочку желтых газетенок. Ты, конечно, не на первой полосе, но пару параграфов где-то в центре тебе отвели.

Элизабет побледнела. Она с таким пылом пыталась доказать Андреасу, что богатство и статус Джеймса ее совершенно не интересуют, а теперь о ней пишут в каких-то несчастных газетах! Один Бог знает, что они напридумывали!

– К нам никакие репортеры не приезжали, – сказала она сквозь зубы.

Он лишь пожал плечами:

– Джеймс для сплетников неинтересен. А вот твое появление – другое дело. И я должен сказать, что все выглядит так, будто ты уже вжилась… в новую роль. Ты даже… внешне изменилась.

Вытянув руку, Андреас провел пальцем по прядям ее недавно выпрямленных волос, и Элизабет тут же замерла, ощущая, как тело отвечает на его прикосновение с пугающей силой. Она отступила.

– Ты имеешь в виду, что я уже не похожа на простушку, которая постучалась в эти двери несколько месяцев назад? – Внезапно ей вспомнилась Аманда с ее стройной фигурой модели, макияжем, подчеркивающим красоту лица, и ореолом гламура. – Я сделала новую прическу и надела платье от знаменитого дизайнера только потому, что на этом настоял Джеймс. Под этим фасадом все тот же человек. Если тебе нужны лоск и блеск, то тут бродит довольно много подходящих женщин. Или, возможно, ты привез одну такую с собой?

– А мне вот что интересно. Как все это соотносится с твоим желанием найти в городе работу поспокойнее? Я ничего не напутал, у тебя же было именно такое намерение?

– Ты по-прежнему подозреваешь худшее, да?

– Мне просто интересно, помнишь ли ты мечты о простой жизни, или уже оставила их в прошлом точно так же, как и фальшивую личность.

– Я не обязана выслушивать твои оскорбления!

Море лиц вокруг было чужим и недружелюбным, к тому же Элизабет, как мотылек, кружащий вокруг огня, вдруг поняла, что ей не хочется отрывать себя от него. Если бы она вытянула руку, то коснулась бы его, и соблазн был настолько велик, что ей пришлось сжать пальцы в кулаки.

– Ты продумала все это заранее? – продолжал издеваться Андреас, хоть и понимал, что эта беседа его никуда не приведет.

Однако его потрясло намерение Джеймса устроить личную жизнь Элизабет, и еще больше потрясло то, что это намерение уже воплощалось в жизнь, судя по наряду в духе «приди и возьми меня» и по тому эффекту, который он оказывал на холостяков. Интерес Гилберта не мог бы стать более явным, даже если бы он ходил с табличкой «Мне нравится Элизабет». Предположения Андреаса о том, что ее не заинтересуют бесхребетные чудаки, рассыпались прямо на глазах.

– Что продумала заранее?

– Ну, как мы видим, твой подход «хочу узнать тебя получше» сработал на все сто, но теперь ты переключилась на новую цель – «найду подходящего жениха», верно? Ты это все продумала с самого начала? И сколько еще ждать того счастливого дня, когда поцелуй перед алтарем завершит твой блистательный план?

– Кто знает! – неосторожно выпалила Элизабет, задетая за живое.

– То есть ты не отрицаешь, что это было твоей целью с самого начала?! – Андреас взбесился не на шутку.

– А зачем отрицать? Ты же мне все равно не поверишь.

Это был не тот ответ, который Андреасу хотелось бы услышать, и он выругался.

– Значит, Гилберт – твой потенциальный жених номер один?

– Какая тебе вообще разница? – Элизабет гордо вскинула подбородок, и это неожиданно придало ей сил. – Возможно, у меня будет несколько кавалеров одновременно. И не говори мне, что ты это осуждаешь, – нельзя иметь один набор правил для себя и другой – для всего остального мира.

– Я не верю своим ушам. Это ты так возвращаешься к тому бессмысленному разговору про Аманду?

– Мне не кажется бессмысленным мое желание узнать, как ты мог водить нас обеих за нос!

Следуя привычке, выработанной с годами, Андреас, не задумываясь, без запинки выдал:

– Я не собираюсь ни перед кем отчитываться.

– Это потому, что тебе плевать на всех, кроме себя самого, – с болью произнесла Элизабет.

Пора было заканчивать этот разговор, так как близость Андреаса вносила еще больше смуты в ее истерзанную душу. Элизабет опасалась, что еще немного – и через маску неповиновения он сумеет разглядеть ее настоящие чувства к нему.

– К тому же Гилберт – то есть Тоби – просто великолепен. Красивый, обходительный, умный…

– Ты перечисляешь его качества, чтобы не забыть?

Андреасу было тяжело это признавать, но сейчас он поливал грязью парня, до существования которого ему, по идее, и дела не было. Куда, черт подери, подевалось его легендарное хладнокровие? Элизабет посмотрела на него в упор своими зелеными глазами, и Андреас тут же жестко отбросил импульсивное желание продолжать спор. Чего бы ни хотела эта женщина, это было ее чертово дело. Ему следует умыть руки и отправиться по своим делам.

– Но это не то, о чем я хотел с тобой поговорить.

Элизабет смотрела на него настороженно. Они стояли в уголке, но на них все равно бросали любопытные взгляды.

– Люди смотрят. Они, вероятно, пытаются понять, что происходит, – заметила она.

Если Элизабет считала, что чужое любопытство может выбить Андреаса из колеи, то жестоко ошиблась: он всего лишь элегантно повел плечом, показывая, что ему абсолютно все равно.

– Меня это не волнует.

– Хорошо, тогда о чем ты хотел со мной поговорить?

– Во-первых, поскольку ты вошла в жизнь моего крестного отца, будет очень неприятно, если при каждой встрече ты будешь поливать меня грязью, а встречаться мы будем часто. Это факт.

Элизабет открыла рот, желая подчеркнуть, что нелюбовь друг к другу у них общая, но тут же передумала, испугавшись вступать в очередную словесную перепалку, за которую ей позже придется ответить.

– Я очень люблю своего крестного и потому буду навещать его так же часто, как и всегда. Если ты считаешь, что я использовал тебя в качестве небольшого развлечения, пока моя подруга была в Лондоне, – это твое дело, но тебе надо через это переступить.

Вновь взяв контроль над ситуацией в свои руки, Андреас ощутил, как яростное напряжение, скопившееся внутри его, начинает спадать. Он безжалостно очистил разум от картин, в которых Элизабет оказывалась в объятиях Гилберта. Думать об этом было плохой идеей. Его темные глаза скользнули по ней, ничуть не изменив своего выражения.

– Но, нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало, поэтому я хочу дать тебе один совет.

– Мне твои советы не нужны. – «Нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало…» Значит, он так определял отношения, которые разрушили ее жизнь?