Онлайн книга «Секретное оружие»
|
— Может быть, мне не идти на работу? — предложил Павлик. — Не выдумывай, пожалуйста, — строго обрезала его Леночка. — Почему это не идти на работу? — Но ты позвонишь в случае чего? — спросил он. — Может, я тебе понадоблюсь. — Конечно, — заверила Леночка. — Отправляйся в больницу, а как только что-нибудь выяснится, я тебе сразу же позвоню. После ухода Павлика ей стало легче, не надо было притворяться, и она почти спокойно стала ждать того, что должно было произойти. Позвонили ей уже около десяти часов. — Это квартира товарища Ковригиной? — Да. — А кто у телефона? — А кто вам нужен? — Ковригина… Елена Викторовна. — Я у телефона. — Дочь Марии Сергеевны? — Да. — С вами говорят из линейной прокуратуры. Следователь Ползунов. Вы не могли бы сейчас приехать на Киевский вокзал? — А что случилось? — Объясним, когда приедете… Ваша мать ранена. Но вы не волнуйтесь. — Хорошо, я сейчас приеду, — сказала Леночка. — А как вас найти? Ей объяснили… Леночке очень не хотелось ехать. Хотя трупы ей, медичке, были не в диковину, она попросту боялась того, что ей предстояло увидеть. Но она должна ехать. Леночка заторопилась. Взяла такси и через пятнадцать минут очутилась на Киевском вокзале. Нашла прокуратуру, нашла Ползунова, немолодого человека с деревянным лицом. Держался он вежливо, но чувствовалось, что все давно ему надоело — происшествия и преступления, преступники и свидетели, и хотя он делает свое дело, но с большим удовольствием предпочел бы его не делать. Едва Леночка подошла к его столу, как он сразу догадался, кто перед ним. — Товарищ Ковригина?.. — Он помолчал, соображая, как бы поделикатнее приступить к делу. — Садитесь, пожалуйста. Видите ли… Я вынужден вас огорчить, но в общем не волнуйтесь. С вашей матерью… — Он поправился: — С вашей мамашей, с товарищем Ковригиной, случилось несчастье. Вы понимаете… Как бы вам сказать… Ваша мамаша попала, по-видимому, под поезд. Вы не волнуйтесь… И хотя Леночка знала, что все это не так, она побледнела. Ах как не нравилась ей вся эта инсценировка! Но одновременно где-то в глубине души она немножко гордилась собой — ей доверили тайну, которой не доверили даже этому следователю. — Попала под поезд? Следователь заметил ее бледность, встал, подошел к подоконнику, там стоял графин с водой, наполнил стакан, протянул Леночке. — Выпейте, пожалуйста… Леночка отстранила его руку. — Не беспокойтесь… Я готова… — Она вздохнула. — Готова к самому худшему. Ползунов тоже вздохнул. — По всей вероятности, товарищ Ковригина пала жертвой собственной неосторожности. Шла по путям, задумалась о чем-нибудь… Что могло привести ее в Рассадино? — быстро спросил он. — Вы не знаете? — Неподалеку от Рассадина филиал института, в котором работает мама… — Мы так и думали, — перебил Ползунов. — Труп, извините, сильно обезображен, и мы обязаны произвести опознание. В сумочке обнаружены служебное удостоверение и пропуск… По этой причине и пришлось вас побеспокоить. Хотя документы нашлись, но полагается вызвать родственников… — Не утешайте меня, — сказал Леночка. — Говорите, что нужно. Ползунов положил перед собой лист бумаги, взял ручку. — Необходимо составить протокол опознания. Я вас попрошу, опишите наружность гражданки Ковригиной… Как трудно, как мучительно было Леночке говорить о Марии Сергеевне как о мертвой. — Среднего роста… Не толстая и не худая… Русые волосы… — А нет ли у нее каких-либо особых примет? — спросил следователь. — Каких-нибудь родинок, бородавок, родимых пятен? Шрама? — У нее… татуировка. Повыше локтя, на левой руке. Имя “Люся”, потом “плюс” и “Боря”. — Правильно, — сказал следователь. — Ваша мама случайно не воспитанница детского дома? — Что вы! — почему-то обиделась за нее Леночка. — Я это предположил в связи с татуировкой, — объяснил следователь. — Раньше в детских домах иногда упражнялись… — Нет, — сказала Леночка. — Это была просто школьная шалость, друзья детства обменялись именами. С привычной быстротой следователь составил протокол. — Все в порядке… — Он замялся. — Теперь вам придется лично взглянуть… Леночка молча поднялась. Ползунов повел ее в приемный покой. В пустой выбеленной комнате высокий узкий стол был прикрыт большой чистой простыней. Навстречу к ним вышла женщина в медицинском халате. — Покажите, — распорядился следователь. Женщина сдернула простыню… — Да, — сказала Леночка и пошла прочь. Ползунов повел ее обратно, подписать протокол. — Все-таки дайте мне воды, — попросила Леночка. — И позвольте позвонить по телефону. Леночка знала правду и, несмотря на это, очень нервничала: зубы ее постукивали о край стакана, и голос прерывался. Она набрала номер. — Доктора Успенского. Я прошу доктора Успенского. Говорят из дома. Очень срочно… Павлик не заставил себя ждать — Я здесь, Ленок! — прокричал он издалека. — Мария Сергеевна вернулась? — С мамой несчастье, — принудила себя сказать Леночка. — Мама попала под поезд. Я только что была в приемном покое. Я нахожусь на Киевском вокзале. Приезжай за мной… На Павлике лица не было, когда он появился перед Леной. — Ленок… Это все я, все я виноват, — растерянно приговаривал он — Мало ли что она запретила! Мне надо, надо было пойти с ней… Леночка дернула его за руку. — Пойдем в аптеку! Павлик посмотрел на нее с недоумением. — Зачем? — За валерьяновыми каплями, — жестко сказала Леночка. — В самом деле, нельзя же так, а еще врач! Леночке очень хотелось его утешить, но она обязана была играть свою роль и молчать. И в то самое время, когда мужество и выдержка Леночки подвергались мучительному испытанию на допросе у следователя линейной прокуратуры, в одном из управлений, ведающих вопросами государственной безопасности, тоже шел разговор о смерти профессора Ковригиной. Мария Сергеевна Ковригина давно уже принадлежала к числу тех ученых, жизнь и работа которых находились в поле зрения органов, отвечающих за безопасность советских людей. Они не вмешивались ни в работу, ни тем более в частную жизнь ученых, но несли ответственность за охрану специальных институтов и лабораторий и за жизнь и безопасность тех, кто в этих институтах трудится. |