Онлайн книга «Букет алых роз»
|
— Я еще не одета. — Да ведь двенадцать часов! — Я легла в пять… Такой разговор мог продолжаться бесконечно; Евдокимов сразу взял быка за рога. — Галочка, у вас есть неоновая блузка? — спросил он. — Вы хотите сказать “нейлоновая”? — поправила она Евдокимова. — Я хочу сказать то, что говорю. Именно неоновая. — Я не понимаю, — сказала Галина. — Есть перлон, нейлон… — Вчерашний день, — пренебрежительно сказал Евдокимов. — Перлон и нейлон уже выходят из моды, в Америке все кинозвезды носят кофточки только из неона. — Неон… Неон… — Галина задумалась. — Это стекло или дерево? — Это газ, — ответил Евдокимов. — Благородный газ. Им пользуются для рекламы. Видели светящиеся вывески? — Ах, да-да! — вспомнила она. — Аргон синий, а неон красный, я не ошибаюсь? Так вы говорите, неон? — Я говорю, из неона делают кофточки, — сказал Евдокимов. — Красные? — замирающим голосом спросила Галина. — Всякие, — ответил Евдокимов. — Ни одна порядочная девушка не может обойтись в наши дни без неоновой блузки. — Но где же ее взять? — жалобно пролепетала Галина. — Я не знаю. — А я знаю, — категорически заявил Евдокимов. — У нас в институте. Один наш сотрудник только что вернулся из Америки и привез несколько неоновых кофточек. Ему срочно нужны деньги, и я сразу вспомнил о вас. — Ох! — у Галины даже голос перехватило от волнения. — Вот теперь я вижу, что вы мне друг. Вы скажите, чтобы он никому не отдавал. Я возьму все. Как мне с ним встретиться? — У нас в институте, — сказал Евдокимов. — Но учтите, он очень торопится. — Голубчик, Дмитрий Степанович, я сейчас оденусь! — взмолилась Галина. — Куда приехать? — Никуда, — ответил Евдокимов. — Я сам за вами заеду. — Ах, благородный газ! — заверещала Галина. — А вы сами видели? Что-нибудь особенное? — Видел, особенное, — сказал Евдокимов. — Одевайтесь, я сейчас приеду. Он дал ей пятнадцать минут на сборы. Галина так заинтересовалась новинкой, что не заставила себя ждать. В машине она нежно пожала Евдокимову руку. — Ах, Дмитрий Степанович, я этого никогда не забуду… Они подъехали к учреждению Евдокимова. — Выходите, — сказал он ей. Они вышли. — Разве это институт? — спросила Галина. — Куда вы меня привезли? — Куда надо, — ответил Евдокимов. — Входите. — Запомните, — вызывающе сказала Галина, если кофточек не будет… — Будут вам ваши кофточки! — сказал Евдокимов и отворил дверь. — Входите же! Они вошли в подъезд. У входа стоял вахтер; сбоку у него на ремне висела кобура с пистолетом. Евдокимов показал свой пропуск. Вахтер козырнул. Евдокимов небрежно кивнул в сторону Галины. — Эта со мной… Они поднялись в лифте. Пошли по коридору. Евдокимов открыл дверь своего кабинета. — Заходите. Они вошли в кабинет. Евдокимов указал Галине стул возле стола, сам сел за стол. — Садитесь. Галина села. Она уже сообразила, что никаких кофточек ей здесь увидеть не придется. — Дмитрий Степанович, что это значит? — строго спросила она. — Куда это вы меня привезли? Он сказал ей куда. Она вдруг заговорила несвойственным ей языком. — Сейчас же меня отпустите, мне здесь делать нечего, — надменно заявила она. — Я честный советский человек… — Молчите! — приказал ей Евдокимов. Она заморгала, точно рассматривала Евдокимова сквозь покрывающую ее глаза пелену. — Вы паразитка, сидящая на шее у своих родителей, вот кто вы такая, — холодно произнес Евдокимов. — Как вы смеете! — сказала ему Галина, хотя голос ее звучал не слишком уверенно. — Сейчас же уведите меня отсюда! — Сидите и молчите! — прикрикнул на нее Евдокимов. Галина обиженно поджала губы. В комнате наступило напряженное молчание. Евдокимов молчал, молчал нехорошо, мрачно, неприязненно. Это молчание тягостно действовало на Галину. Лучше бы он о чем-нибудь ее спрашивал… Лучше бы ругался! — Значит, вы не тот, за кого себя выдавали? — съязвила Галина, пытаясь прервать молчание. — Теперь я вижу, какой вы физик… — Да помолчите же! — сердито произнес Евдокимов. Оставалось только оскорбиться и молчать. Галина это и сделала. Она замолчала. Она решила не проронить больше ни слова. Не скажет ни слова, если даже Евдокимов будет ее о чем-нибудь спрашивать. Она тоже поиграет на его нервах. Но Евдокимов ни о чем ее не спрашивал. Он сидел и молчал. Чего он от нее хочет? Это было невыносимо… Сколько прошло времени? Как назло, Галина впопыхах забыла надеть часы. Десять минут, час, сто? Чего ему от нее надо? — Может быть, вы даже и не Евдокимов? — нарушила она молчание. — Молчите! — сказал он и опять замолчал. Нигде никаких часов… Тишина. Галине показалось, что она слышит тиканье каких-то часов. Раз, два, три, четыре, пять… Она принялась отсчитывать секунды. Досчитала до тридцати четырех и сбилась со счета. А может быть, никаких часов нет и это ей просто кажется? Нет, в самом деле, чего он от нее хочет? — Вы меня гипнотизируете? — жалобно спросила она. — Молчите, — повторил он. Черт проклятый! Вот вляпалась она в историю… Для чего он сюда ее привез? Она покупала контрабандные чулки… Нужны ему эти чулки! Она дала Лизе денег, чтобы та могла их кому-то сунуть и не поехать после окончания института на периферию… Нужна ему эта периферия, да он и не может знать, что она давала Лизе деньги… Господи, хоть бы он о чем-нибудь ее спросил! Это все из-за Роберта. Из-за этих проклятых танцев… Зачем она ездила в это отвратительное кафе на улице Горького и болталась там с иностранцами?.. Дура несчастная! И в самом Эджвуде нет ничего хорошего… Зачем она только с ним таскается? Отец звал ее с собой на охоту, так она с ним не поехала, а с этим Эджвудом таскается под Москвой на лыжах, и он же жрет ее шоколад… Он потому с ней и таскается, что она дочь ответственного работника… Куда они ни забредут, где их ни спросят, “ах, я дочка Вороненко!”, все извиняются, ему это очень удобно… Черт проклятый, да заговори же ты наконец! И Галина не выдержала. |