Книга Третье откровение, страница 80 – Ральф Макинерни

— Лучше поздно, чем никогда.

Донна приняла последнюю фразу как руководство к действию.

Карлос отвез Трэгера за город, на виллу, где прятался Дортмунд. Тот сидел на улице, под пальмой, куря трубку, с описанием Гражданской войны Шелби Фута.

— А ты здесь хорошо устроился.

— Я скучаю по Марвину.

— Все псы попадают в рай?

Дортмунд нахмурился. Сентиментальность не должна подминать богословие. Дортмунд выслушал рассказ Трэгера о похищении Джона Берка. Он поморщился и помолчал, устремив взгляд на лужайку.

— Когда выяснится, что это не ты, они выйдут с тобой на связь.

— Кто «они»? — спросил Трэгер.

Дортмунд склонил голову набок.

— Анатолий работает в одиночку, — напомнил Трэгер.

— В одиночку не работает никто.

Он имел в виду то, что Анатолия кто-то опекает. Что ж, Трэгера тоже опекают, как и Дортмунда.

— Quis custodiet custodes? — задумчиво покачал головой Дортмунд. — Тут что-то не так.

— Что это означает?

— «Кто опекает опекуна?» Это как цепочка, все тянется и тянется.

— И опекуна без опеки нет? — спросил Трэгер.

— Я на тебя дурно влияю, — простонал Дортмунд.

— Быть может, мне лучше остаться здесь?

— Тебя сюда не пустят. — Дортмунд подался вперед. — На вилле остановился Папа.

Донна Куандо оставила Трэгеру свою машину. Направляясь на стоянку, он достал вибрирующий сотовый телефон. Это был Карлос. Русские только что доставили беглого Винсента Трэгера в американское посольство.

— С Джоном Берком все в порядке?

— Он как огурчик. — Пауза. — Я правильно сказал?

— В самую точку.

Трэгер представил себе, как Карлос берет на заметку новое загадочное высказывание.

— Будь осторожен, — посоветовал Трэгер.

Этот совет был лишним в городе, погрузившемся в хаос. Оставив машину Донны в Ватикане, Трэгер спустился в метро. Оно еще работало. Вагоны набиты битком. Пассажиры тряслись в поездах под Вечным городом, судя по всему соблюдая временное перемирие. Трэгер вышел на станции «Испанская лестница» и направился пешком к Пинчио. На аллее с бюстами знаменитых итальянцев он опустился на скамью у Фомы Аквинского.

И стал ждать.

Никто не работает в одиночку. Каждого опекуна кто-нибудь опекает. Трэгер закурил, внезапно почувствовав усталость. Физическую усталость. Усталость от проклятого современного мира. Рядом с ним кто-то сел.

— Трэгера взяли, но не того.

Он даже не посмотрел на Анатолия.

— Слышал.

— Мы сможем совершить обмен?

— Уже поздновато.

— Ты достанешь отчет?

Отчет о покушении на Иоанна Павла Второго.

— Он тебе все еще нужен?

Глаза Анатолия вспыхнули безумной жаждой любой ценой получить документ, документ, который, как ему казалось, исправит ошибку всей его жизни, отданной служению родине.

— Где? — спросил Трэгер.

Анатолий задумался.

— Ты знаешь Североамериканский колледж?

— Найду как-нибудь.

— До него от Ватикана камнем добросить можно, — сказал Анатолий.

В данных обстоятельствах не слишком хорошее сравнение.

— Мне просто постучать в дверь? — спросил Трэгер.

— Привратника зовут Лев. Он проведет тебя ко мне.

— Куда?

— Буду ждать на крыше. — Анатолий встал. — И чтобы без шуток.

— Я работаю один.

Анатолий срезал через газон, вышел на аллею и скрылся из вида.

Опекуна зовут Лев. Quis custodiet custodes?

Трэгер изложил план Дортмунду. Бывший начальник нахмурился. Обмен с врагом всегда опасен. Трэгер это знал, вот почему он пришел к Дортмунду, который укрывался на вилле Стритч.

— Все потихоньку успокаивается? — первым делом спросил тот.

— Отнюдь. Ты что, не смотришь новостей?

— Нет, слава богу, — усмехнулся Дортмунд.

Является ли душевное спокойствие производной неведения? Дортмунд понятия не имел о том, что всемирное безумие, которое последовало за публикацией Трепанье подложной третьей тайны Фатимы, только нарастало, и поэтому мог спокойно сидеть на балкончике, читая Джейн Остин и наслаждаясь замечательным видом. Именно здесь нашел убежище Папа, но Трэгер был уверен, что понтифика держат в курсе событий, чем, несомненно, и объясняется то, что он по-прежнему здесь.

— Чем быстрее я добуду подлинный документ, тем быстрее мы сможем успокоить мусульман и положить конец беспорядкам и погромам, — пояснил Трэгер.

Дортмунд неохотно расстался с восемнадцатым столетием, куда его погрузил роман. Он заложил пальцем страницу, но было очевидно, что ему не терпится снова окунуться в дела семейства Беннетов.

— Ты пойдешь один? — спросил Дортмунд, выслушав план Трэгера.

— Как и Анатолий.

— Будем надеяться.

— Он жаждет получить отчет о покушении на Иоанна Павла Второго не меньше, чем Ватикан — вернуть подлинник третьей тайны.

— В таком случае он не может работать в одиночку.

— Я думаю, Анатолий не солгал.

Дортмунд пожал плечами.

— Ну а ты?

— Что я?

— Винсент, тот, кто разбил твою легенду, настроен очень решительно.

Трэгер пытался убедить себя в том, что именно Анатолий стоял за публикациями в прессе, которые вынудили его бежать из страны вместе с Хизер на самолете «Эмпедокла», словно покидая последним рейсом Касабланку. [121] Однако это означало, что у Анатолия или был сообщник в КГБ, или имелся доступ к досье комитета на Трэгера. Что, в свою очередь, означало, что Анатолий работает не в одиночку. Однако сейчас на улицах Рима подстерегало больше опасностей, чем в Североамериканском колледже.

Родригес провел Трэгера в соседнее здание, где располагалась обитель августинцев, с крыши которого они изучили Североамериканский колледж. Сквозь бинокль Трэгер тщательно изучил место встречи: дверь, невысокое ограждение по периметру, расставленные в беспорядке парты и стулья. Должно быть, студенты поднимались на крышу, чтобы отдохнуть и насладиться видом. Сейчас наверху никого не было.