Книга Когда пируют львы, страница 64 – Уилбур Смит

– Мистер Градски уверен, что Солнечная Танцовщица выступит сегодня хорошо, – произнес Макс.

– Я собирался предложить вам дополнительное пари, но я человек добрый и не хочу пользоваться своим преимуществом.

Вокруг собралась небольшая внимательная толпа. Канди тянула Даффа за рукав, пытаясь увести.

– Мне казалось, пятьсот гиней устроят Нормана, – Дафф пожал плечами. – Но забудем об этом.

Градски сделал легкий жест рукой, и Макс спокойно перевел:

– Мистер Градски предлагает тысячу.

– Торопишься, Норман, торопишься. – Дафф вздохнул. – Но, пожалуй, я могу пойти тебе навстречу.

И они направились к павильону с закусками. Канди какое-то время шла молча, потом сказала:

– Такой враг, как Градски, – роскошь, которую даже вы, два бога, не можете себе позволить. Почему бы вам не оставить его в покое?

– Это хобби Даффа, – объяснил Шон, когда они отыскали столик. – Официант, бутылку «Пола Роджера».

До начала большой гонки они прошли в паддок. Служитель открыл им калитку, и они увидели круг разминающихся лошадей. Им навстречу вышел карлик в шелковом костюме цвета темного бордо с золотом, приложил руку к шляпе и неловко остановился, теребя хлыст.

– Он сегодня молодцом, сэр.

Человечек кивнул в сторону Пассата. На плече жеребца выступили темные пятна пота, он мотал головой и изящно поднимал ноги. Потом фыркнул и закатил глаза в наигранном ужасе.

– Он хорошо настроился, сэр, ждет с нетерпением, если вы понимаете, сэр.

– Я хочу, чтобы ты выиграл, Гарри, – сказал Дафф.

– Я тоже хочу этого, сэр, постараюсь изо всех сил.

– Получишь тысячу гиней, если сделаешь это.

– Тысячу гиней, – на одном выдохе повторил жокей.

Дафф посмотрел туда, где стояли Градски и Макс – они разговаривали со своим тренером. Он поймал взгляд Градски, потом посмотрел на его кобылку цвета меда и сочувственно покачал головой.

– Выиграй для меня, Гарри, – негромко сказал он.

– Обязательно, сэр!

Конюх подвел к ним рослого жеребца, и Шон подсадил жокея в седло.

– Удачи.

Гарри поправил шапочку и взял поводья; он подмигнул Шону, его морщинистое лицо гнома расплылось в улыбке.

– Нет лучшей удачи, чем тысяча гиней, сэр, если вы меня понимаете.

– Пошли. – Дафф схватил Канди за руку. – Пойдем займем место у ограды.

Они вышли из паддока и прошли на участок для членов клуба. Все места у ограды были заняты, но им тут же уступили место, и никто их не толкал.

– Не понимаю вас, – рассмеялась Канди. – Вы заключаете крупное пари, а потом делаете так, что, выиграв, ничего не получите.

– Деньги для нас не проблема, – заверил ее Дафф.

– Он вчера вечером выиграл у меня столько в клейбджес, [22] – сказал Шон. – Если Пассат придет первым, наградой Даффу станет выражение лица Градски – вот на того потеря тысячи гиней подействует, как пинок между ног.

Мимо парадом провели лошадей, каждая гордо выступала рядом со своим жокеем; потом лошадей отпустили, и они поскакали обратно, приплясывая, забрасывая голову, шерсть блестела на солнце, как яркий шелк жокейских костюмов. Они исчезли за поворотом дорожки.

Толпа возбужденно гудела, голоса букмекеров перекрывали шум.

– Двадцать к одному, вторая стойка.

– Солнечная Танцовщица – по пяти, Пассат – поровну.

Дафф улыбнулся, скаля зубы.

– Верно, так всем и говорите.

Канди нервно мяла в руке перчатки; она взглянула на Шона:

– Ты самый высокий, тебе видно, что там?

– Стоят в линии, – ответил он, не отрывая взгляда от бинокля. – А теперь как будто начинают. Да, вот, начали!

– Говори, говори! – просила Канди, колотя Шона по плечу.

Лошади показались.

– Тебе видна кобыла?

Дафф увидел зеленое пятно в группе.

– Да, вот она, идет шестой или седьмой.

– А кто рядом с Пассатом?

– Это жеребец Гамильтона. Из-за него не тревожься, он повернет последним.

Фриз из лошадей – их головы поднимались и опускались, как молоты, позади оставалось светлое облако пыли – был обрамлен оградой, а дальше – белыми шахтными отвалами. Кони ниткой темных бус прошли поворот и вышли на прямую.

– Пассат по-прежнему здесь. Мне кажется, он нагоняет. С жеребцом покончено, и пока ни следа кобылы.

– Да! Вон она, Дафф, идет сбоку, в стороне от других. Хорошо идет.

– Давай, дорогой, – полушепотом подгонял Дафф. – Покажи, на что способны твои копыта.

– Она вырвалась из группы, нагоняет, Дафф, идет очень быстро, – предупредил Шон.

– Давай, Пассат, не уступай, – умолял Дафф. – Не подпускай ее, мальчик!

Теперь они услышали топот копыт. Звук походил на далекий прибой, но быстро приближался. Показались цвета: изумрудно-зеленый на лошади цвета меда и темно-бордовый с золотом на гнедом.

– Давай, Пассат, давай! – закричала Канди.

Она подпрыгнула, шляпа сползла ей на глаза, и она нетерпеливо сорвала ее, так что волосы упали ей на плечи.

– Она его догоняет, Дафф!

– Дай ей хлыста, Гарри, ради бога, дай ей хлыста!

Топот превратился в гром, накатился на них и пролетел мимо. Нос кобылы держался на уровне сапога Гарри, но неуклонно полз вперед и поравнялся с напряженным плечом Пассата.

– Хлыст, будь ты проклят! – орал Дафф. – Дай ему хлыста!

Правая рука Гарри мелькнула с проворством мамбы, удар, удар; они слышали эти удары сквозь рев толпы, сквозь топот копыт, и гнедой жеребец рванулся вперед. Две лошади одновременно пересекли линию финиша.

– Кто победил? – спросила Канди с трудом.

– Я не видел, черт возьми, – ответил Дафф.

– Я тоже…

Дафф достал носовой платок и вытер лоб.

– Это не на пользу моему сердцу, как говорит Франсуа.

– Хочешь сигару, Дафф?

– Спасибо, будет в самый раз.

Все повернулись к доске над судейским блоком. Наступила тревожная тишина.

– Почему им требуется столько времени, чтобы решить? – пожаловалась Канди. – Я так расстроена, что мне срочно нужно в туалет.

– Вывешивают результаты! – крикнул Шон.

– Кто первый?

Канди вытянула шею, пытаясь посмотреть поверх голов толпы, потом замерла с тревожным выражением.