Онлайн книга «Власть меча»
– Ты слышала новость, дорогая? – взволнованно спросил он, едва она вошла. – Я услышал по радио в шесть утра. Мы отказались от золотого стандарта. Герцог сделал это! Клянусь богом, в один день будут заработаны и истрачены целые состояния! Всякий, у кого есть акции золотых шахт, удвоит и утроит свои капиталы. Дорогая, что случилось? Сантэн упала в кресло во главе длинного стола. – Ничего! – Она энергично покачала головой. – Ничего не случилось, теперь все хорошо. Все в порядке – удивительно, замечательно, невероятно в порядке. * * * Во время ланча Блэйн позвонил в Вельтевреден. Раньше он никогда этого не делал. По телефону голос его звучал глухо и странно. Он не сказал, кто звонит, просто произнес: – В пять часов в коттедже. – Да, буду. Ей хотелось говорить еще, но телефон замолк. Она пришла в коттедж на час раньше, со свежими цветами, принесла свежевыглаженное постельное белье и бутылку шампанского «Боринже» и ждала его, когда он вошел в гостиную. – Не знаю, как тебя благодарить, – сказала она. – Именно этого я и хочу, – с серьезным видом ответил он. – Никаких слов. Мы никогда больше не будем говорить об этом. Я постараюсь убедить себя, что ничего не было. Обещай никогда не упоминать об этом, никогда – пока мы живем и любим друг друга. – Даю слово, – сказала она; тут вся ее радость, все облегчение вырвались наружу, и она со смехом поцеловала его: – Открой, пожалуйста, шампанское. Она подняла пенящийся бокал и повторила за Блэйном вместо тоста: – Пока мы живем и любим друг друга, дорогой. * * * Йоханнесбургская фондовая биржа открылась второго января, и в первый час невозможно было совершать сделки, потому что помещение превратилось в поле битвы: брокеры буквально рвали друг друга, пытаясь криком привлечь внимание. Но к перекличке рынок немного успокоился и перешел на новый уровень. Первым из брокеров Сантэн позвонил Суэлз из конторы «Рабкин и Суэлз». Рынок бурлил, и потому голос Суэлза был полон энергии и силы. – Моя дорогая миссис Кортни, – в сложившихся обстоятельствах Сантэн предпочла не заметить эту небольшую фамильярность, – дражайшая миссис Кортни, ваш расчет оказался почти сверхъестественным. Как вы знаете, мы, к сожалению, не смогли выполнить ваш заказ полностью. Нам удалось приобрести всего четыреста сорок тысяч акций ШВР по средней цене двадцать пять шиллингов за акцию. Объем вашего заказа поднял цену на два и шесть десятых пункта. Однако, – Сантэн почти слышала, как он надувается, собираясь сделать сообщение, – однако я с радостью могу известить вас, что сегодня утром акции ШВР идут по пятьдесят пять шиллингов и продолжают расти. К концу недели я ожидаю шестидесяти шиллингов… – Продайте акции, – спокойно сказала Сантэн и услышала, как он на другом конце линии поперхнулся. – Позвольте дать вам совет… – Продайте акции, – повторила она. – Все. И повесила трубку. Глядя в окно, она попыталась подсчитать свою прибыль, но прежде чем смогла это сделать, снова зазвонил телефон. Брокеры один за другим сообщали о выполнении ее заказов. Затем позвонили из Виндхука. – Доктор Твентимен-Джонс! Как приятно слышать ваш голос. Она сразу его узнала. – Что ж, миссис Кортни, положение как будто исправляется, – мрачно сказал Твентимен-Джонс. – Шахта Х’ани начинает приносить прибыль, даже с той скупой квотой, какую позволяет нам Де Бирс. – Только смелым покоряются моря, – обрадовалась Сантэн. – Риск благородное дело. – Не говори гоп, пока не перескочишь, – мрачно ответил присловьем на присловье Твентимен-Джонс. – Пока лучше не считать цыплят, миссис Кортни. – Мистер Твентимен-Джонс, я вас обожаю, – радостно рассмеялась Сантэн, и на другой стороне в тысяче миль от нее наступило потрясенное молчание. – Буду у вас, как только смогу вырваться отсюда. Предстоит большая работа. Она повесила трубку и отправилась искать Шасу. Тот разговаривал на конюшне со своими цветными конюхами, которые сидели на солнце и чинили упряжь. – Chеri, я еду в Кейптаун. Поедешь со мной? – А что ты собираешься делать, мама? – Сюрприз. Это был лучший способ привлечь внимание Шасы. Он бросил Эйбелу упряжь, над которой работал, и вскочил на ноги. Ее радость оказалась заразительной: они весело смеялись, идя в салон «Портерс моторс» на Стрэнд-стрит. Из конторы выбежал продавец. – Миссис Кортни, мы так давно вас не видели! Позвольте пожелать вам счастья и процветания в новом году. – И вам того же, – улыбнулась она. – Кстати о счастье, мистер Тимс, как скоро вы сможете доставить мне мой новый «даймлер»? – Желтый, естественно? – И с черным кантом, естественно. – И с обычной комплектацией: отделение для косметики, бар? – Да, со всем этим, мистер Тимс. – Я немедленно телеграфирую в нашу лондонскую контору. Скажем, через четыре месяца, миссис Кортни. – Лучше скажем – через три месяца, мистер Тимс. Шаса едва сдерживался. Наконец они вышли из салона. – Мама, ты спятила? Мы же нищие! – Что ж, chеri, мы будем стильными нищими первого класса. – А куда мы идем сейчас? – На почту. У стойки телеграфа Сантэн написала телеграмму «Сотби» на Бонд-стрит: «Распродажа не состоится. Тчк. Пожалуйста, прекратите подготовку». И они отправились обедать в отель «Маунт-Нельсон». * * * Блэйн обещал встретиться с ней, как только закончится заседание предполагаемого коалиционного кабинета. Он сдержал слово и ждал ее в сосновом лесу. Когда она увидела его лицо, ощущение счастья сразу рассеялось. – Что случилось, Блэйн? – Давай пройдемся, Сантэн. Я весь день провел в четырех стенах. Они поднялись на склоны Карбонкельберга за поместьем. На вершине сели на поваленное дерево и стали смотреть на величественный закат. – «Это самый красивый залив на земле, какой мы обнаружили в кругосветном плавании…» – процитировала Сантэн, но Блэйн не поправил ее, как она надеялась [32] . – Ну же, Блэйн, не молчи. Она настойчиво потянула его за руку, и он повернулся к ней. – Изабелла, – с серьезным видом сказал он. – Ты получил новости о ней? Услышав это имя, она пала духом. |