Книга Лопнувшее колесо фортуны, страница 34 – Валентина Андреева

– Ей нельзя пить спиртные напитки, – ласково прижимая к себе расстроенную жену, пояснил Денис.

– А нам можно! – с энтузиазмом воскликнул человек с камерой, которого окружающие называли Вещным Олегом. Надо сказать, камера в его руках меня очень насторожила. Еще один «кинооператор»? Двое других уже куда-то делись.

Довольно быстро выяснилось, что Вещный – это не фамилия, а прозвище. Или псевдоним. Меня специально поправили, когда я обозвала его просто Вещим. Дело в том, что весь окружающий мир, включая нематериальные объекты, Олег делил на две неравные категории: «вещь» и «мура». Муры было значительно меньше, а потому Олег постоянно пребывал в уверенности: жизнь – это самая распрекрасная вещь на свете.

Источником информации являлась нервная, чрезмерно общительная девица по имени Дашенька. Та самая, которая в целях нашей с ней безопасности разорвала хороводную сцепку. Она представилась подругой Николая, который является другом и коллегой Дениса по работе. Стоящую чуть поодаль печальную девицу без макияжа назвала Надеждой, очередной подружкой Вещного Олега. Главное достоинство Надежды – неразговорчивость. Сам Вещный Олег – друг детства Дениса. А Николай – тот самый придурок, который в данный момент выволок из «букашки» бутылку водки и уставился на нее, словно в первый раз видел. Дашенька мгновенно нахмурилась, но тут же оттаяла, прокомментировав: «Умница, убрал назад». Наградой Николаю был посланный ею воздушный поцелуй, от которого молодой человек на пару секунд оторопел. Наверное, искал причинную связь между наградой и своим конкретным подвигом. Не нашел и, решив не морочить себе голову, презентовал подружке широчайшую улыбку. Застенчивая Надежда и без макияжа выглядела красавицей, только довольно скованной. Настроение у нее было явно не праздничным, но она время от времени старательно улыбалась.

Дмитрия второго Даша отрекомендовала равнодушно и коротко: «Какой-то Дима с проводом высокого напряжения». Его собеседника представила еще короче: «Какой-то маклер. Остальных не знаю».

На этом наш разговор закончился. Анюта неожиданно занервничала и, проявив хозяйственность, рекомендовала помощникам заняться делом. Они направились в дом, а я наконец-то получила возможность подойти к зятю почти вплотную.

Дим-2 меня не заметил, ибо, продолжая разговор с собеседником, стоял ко мне спиной. Мне не хотелось нахально прерывать диалог, не будучи уверенной, что Димычу он уже надоел. В таком случае я бы явилась «во спасение». А посему вмешалась тактично, с привычной скромностью. Привычка, как известно, вторая натура. Первая моя натура никуда не годилась. Я даже толком огрызаться не умела. Вторая – прямой результат Наташкиных долгосрочных курсов повышения моей квалификации в качестве нормальной женщины.

Стоя так, чтобы меня видел и оценил мое терпение «какой-то маклер», я с непроницаемым лицом таращилась на небо прямо поверх головы специалиста. Реакция была незамедлительной:

– Вы что-то хотели? – с дежурной улыбкой, выработанной профессией, поинтересовался он. Дурацкий вопрос! Я решила, что мне симпатичный молодой человек не нравится. Дим-2 мгновенно обернулся и в знак приветствия расцвел своей неподдельной улыбкой. Вот он мне точно симпатичен. Дочь сделала правильный выбор зятя для своей мамы. Иногда она бывает вся в меня.

– Нет, нет. Пожалуйста, доводите свои переговоры до конца, – живо сказала я, сославшись на то, что надо мной не каплет. Могу еще постоять и подождать ответа на вопрос: когда задействовать сигнал нашего сбора в дорогу?

– Сигнал?

Маклер оказался ужасно непонятливым, хотя явно перешагнул рубеж тридцатипятилетия. Вопрос не ему адресовался.

– Вы его услышите. Сигнал зовут Наталья Николаевна.

– Очень приятно, Наталья Николаевна. А я просто Кирилл.

Маклер слегка поклонился.

– Взаимно, – благосклонно кивнула я в ответ. – Только меня с детства зовут Ириной Александровной.

Кирилл немного склонил голову вправо и, не гася профессиональной улыбки, глубоко задумался.

– Ну что вы там застряли?! – крикнула Наташка с крыльца. По листьям берез, играючи, прошелестел легкий порыв ветра, и я выразительно кашлянула в кулачок.

– Наш рупор гласности, или, если угодно, сигнал. Сработал на минимальной мощности, – церемонно представила я Наталью. – Наверное, сзади глушитель – Димина Алена. В какой-то степени и моя тоже. Родная дочь.

Отрапортовав, я, не торопясь, отправилась к Наталье, надеясь, что Димыч нагонит меня по дороге. Хотелось проверить догадку: не тот ли Кирилл маклер, что занимался вопросами купли-продажи дома Ежова. Помнится, его насмерть сбило машиной Пашкина. В таком случае он ведет себя слишком странно. Хуже покойника Ежова. Может, желает получить свою долю недополученных Ежовым денег? Посмертно. В принципе, у покойника Ежова также имеются странности – склонность к перемене мест залегания. Неужели неблагоприятная экология так действует?

С желанием немедленно пополнить копилку знаний я, как говорится, обломалась. Дим-2 нагнал меня почти у крыльца, но вместе с Кириллом. Под влиянием обстоятельств я лишилась права голоса. Помимо такого препятствия, как маклер, проявившаяся с тыла Аленка сразу повисла на шее мужа. Возражать не пристало. Мы же с ее папой Дмитрием Николаевичем сами в торжественной обстановке бракосочетания «сбагрили» нашу дочь на шею Дмитрия второго.

«А-а-а… пусть болтается!» – подумала я и, развернувшись к Наталье, выразительно скосила глаза в сторону гаража, намекая на необходимость переговорить в уединении.

– Там же всех убрали, никого нет, – пожав плечами, сообщила подруга.

– И не будет! – процедила я. Что ж сегодня все такие непонятливые? – Теперь и нам пора убираться. По доброй воле.

– Алексаша слезно просит остаться еще на денек, а молодожены – на неопределенное время, но с определенными условиями: пока они нам не надоедят, – сухо поведала Наталья, не обращая внимания на присутствие нового лица, топтавшегося внизу на первой ступеньке. – Честно говоря, мне молодожены, включая Пашкина и все к нему прилагательные личности, уже надоели. Ваше решение?

– Я свое уже высказала! Похоже, оно никого не интересует.

– О, Пашкин нашелся? – ставя жену на крыльцо, возликовал Димыч. – И где?

Что-то неуловимое промелькнуло в лице маклера. Он явно озадачился. Не знал, что Пашкин потерялся? Нет. Пожалуй, наоборот: знал и надеялся на невосполнимость потери?

– Здрассте, – поздоровалась Алена с Кириллом и, поправив волосы, внесла разъяснения: – Алексаша случайно объявился на втором этаже. В шкафу спал. А проснулся в гараже, с двумя шишками на голове. Не иначе как для тепла обмотанный скотчем. Там прохладненько.

Маклер окончательно расстроился. Поняв это по-своему, Аленка заверила всех, что Пашкин больше спать пока не ложился. Бодрствует и умные слова говорит. Его бы в больницу…

– Ага, – согласилась Наташка. – Пусть там глаголет одно и то же: «Зря этот особняк купили». Прямо зациклился на этой фразе. Врачи – люди гуманные, они клятву давали, обязаны больного выслушивать. А мы его навещать будем. Раз в полгода, я думаю, достаточно. Молодой человек, почему вы лезете не в свое дело? – наконец удостоила она внимания маклера.