Онлайн книга «Встреча в Пассаже д'Анфер»
|
Марсель Дюшомье покачал головой и ухмыльнулся. — Не знаю. Может, этот осел наконец подцепил какую-нибудь девицу! Он был закоренелым холостяком, и к тому же урод каких мало, но на вкус и цвет товарищей нет, разве не так? — А ему часто писали? Жозеф так прилежно конспектировал его слова, что, прежде чем ответить, уборщик подсказал: — Я разрешаю вам упомянуть мое имя, меня зовут Марсель Дюшомье. Нет, это было впервые. Деода был настоящий отшельник. Только один раз уезжал на три дня куда-то за город встречаться с друзьями, дело было в августе. — А куда именно, не знаете? — Он не говорил, а я не спрашивал. Кто его знает, а вдруг он связался с какими-нибудь франкмасонами… Я не хочу иметь к этому никакого отношения. — Я хотел бы побывать дома у месье Брикбека, не могли бы вы сообщить его адрес? — Улица Данфер-Рошро, 83. Вот была бы потеха, если он охмурил какую-нибудь девицу! — Постыдитесь! — хмуро заметил Жозеф. — Как вам известно, он никого больше не охмурит. Консьержка дома на улице Данфер-Рошро меланхолично жевала табак. — Меня в мои годы ничем уже не удивишь. Бывает, что и людей высокого помета, которые в особняках живут, прирежет какой-нибудь мерзавец, сумевший пробраться к ним под покрывалом ночи Чего ж удивляться, если скромного служащего укокошили в фиакре? Хотя, конечно, жалко его, слов нет. Жозеф записывал, исправляя ошибки: высокого полета, под покровом ночи. — Вы считаете, что его убили, или это был несчастный случай? — Коли не убили, зачем тогда полицейские облазили тут все четыре этажа? Когда я своим ключом открыла его комнату, там все было перевернуто вверх дном! Это точно ограбление, и вот что странно: у него ведь не было ни гроша, мебель дешевая, а одежда вся поношенная, как из лавки старьевщика, одним словом, нищета полнейшая. — К нему приходил кто-нибудь? — Нет, месье Брикбек был идеальный постоялец, ни собаки не держал, ни женщины у него не было, чистая душа. Никому не доставлял беспокойства. — Получал ли он письма в последнее время? — Только одно. Я, когда передавала ему, заметила, что там не было обратного адреса. Поднявшись на четвертый этаж, Жозеф легко отыскал дверь Деода — она была опечатана. Он раздумывал, к кому первому из соседей обратиться с расспросами, когда одна из дверей открылась, и на пороге появилась седая женщина с блекло-голубыми глазами. — Вы из полиции? — Нет, я журналист. Собираю информацию о месье Брикбеке. За спиной первой возникла вторая дама, ее точная копия. Они в полголоса посовещались и пригласили Жозефа войти. В крошечной гостиной со стенами, обитыми розовой тканью, почти все пространство занимала арфа. У оттоманки стоял пюпитр с партитурой, между буфетом и шкафом втиснулись три стула, а стены сплошь покрывали множество семейных фотографий вперемежку с акварельными рисунками, изображающими сельские красоты. В примыкающей к гостиной комнатке виднелась кровать с покрывалом в цветочек. Хозяйки, которые представились Жозефу как сестры Женепи, Прюданс и Клеманс, указали ему на оттоманку. — Любите ли вы музыку, месье… — задала вопрос Клеманс. — Пиньо, Жозеф Пиньо. О да, очень. — А кто ваш любимый композитор? — продолжила перекрестный допрос Прюданс. Жозеф заметил над буфетом портрет. — Э-э… Моцарт. — А Шуберта вы не жалуете? — с сожалением заметила Клеманс. — Месье Брикбек тоже любил музыку? — Жозеф попытался повернуть разговор в нужное русло. — Да мы с ним… — …Особенно не общались. — Он неохотно… — …Сходился с людьми. Только здравствуйте… — …И до свидания. Если они так и будут изъясняться, я тронусь умом, подумал Жозеф, который уже устал вертеть головой, переводя взгляд с одной сестры на другую. — Кроме того памятного вечера… — …Когда он поехал куда-то после работы… — …Мы даже подумали, что его срочно вызвали… — …К постели больного родственника… — …Но знали, что у него никого нет. Жозеф решил, что будет вести беседу только с одной из сестер, и выразительно посмотрел на Прюданс. Но у него ничего не вышло. — Он ведь всегда рано ложился спать. — Мы подумали, что он под хмельком. — …Когда мы услышали шум в его квартире, у меня началось сердцебиение… — …А я начала задыхаться. Наша служанка Анаис уже ушла, она бы нам приготовила… — …Целебный настой из трав. Мы были уверены, что это месье Деода, что он выпил и поэтому натыкается на мебель. — Но это был вовсе не он, а грабители. — Так сказали полицейские, они обыскивали его квартиру, а потом… — …Задали нам кучу вопросов. — Беднягу убили! Ах, куда катится этот мир, какие ужасные времена настают, если честных граждан сначала… — …Убивают, а потом грабят! — Напишите про это, а что касается нас… — …Мы собираемся попросить… — …Поменять нам замки и сделать… — …Дополнительные засовы! Когда Жозеф, пошатываясь, покинул, наконец, сестер Женепи, в голове у него шумело. Полученную информацию он решил проанализировать позднее. «Будь я бандитом, мог бы десять раз прикончить этих простофиль, которые впускают в дом кого попало. Виктор прав, каждое новое расследование дает материал для романа». Жозеф прошел по улице Данфер-Рошро до монастырского приюта. К нему бросился газетчик, размахивая свежим номером: — Специальный выпуск! Два убийства в фиакре! Удушье было заранее спланировано! Эта новость подтверждала версию Виктора. «Черт побери, два покойника, а может и три, если считать Донатьена Ванделя! Да, в этом деле пока что все покрыто мраком!» — подумал Жозеф, листая «Пасс-парту». Уткнувшись носом в газету, он дошел до авеню Обсерватории, которое десять лет назад расширили, чтобы провести Арпажонскую ветку железной дороги. Прежде чем перейти улицу, Жозеф предусмотрительно закрыл «Пасс-парту»: трамвай, запряженный лошадьми, ехал прямо на него. Виктор трясся в седле велосипеда по неровной мостовой квартала Плезанс. Тут стояли приземистые дома с огородами, похожие на деревенские. На улице Дидо телега молочника, которую тянула старая кобыла в яблоках, преградила ему дорогу. Он добрался до заведения Тиссран, представился книготорговцем, другом месье Вине, и ему посоветовали обратиться к Сиприену Бретешу. |