Онлайн книга «Карт-бланш императрицы»
|
— Мы приедем, она должна будет высказать свое почтение не только мне, законному мужу, но и тебе… — А если не захочет! — Захочет! — огрызнулся Петр. — Завтра мы пообедаем в последний раз, и ее величество отправится в Шлиссербургскую крепость. Затем развод, и венчание с тобой, моя страшная хромоножка. Оба заметно повеселели. Петр хлебнул из походной фляги, чувствуя, как теплеет в горле и проясняются мозги. О разводе он пока старался не думать. Все утрясется — потом и как-нибудь. Если выбирать гнев Екатерины или больную ярость Воронцовой, он предпочтет гнев Екатерины. С ним намного легче справиться. Обед в честь именин императора придумала Воронцова. Ей показалось это удачной шуткой: — Хоть поест напоследок! И вот теперь, думая об этом "напоследок" Петр чувствовал себя не очень уютно. Как, впрочем, и последние месяцы. Эйфория после смерти императрицы давно прошла, на смену пришел страх. Несколько раз, допившись до скотского состояния, он видел в коридорах дворца призрак умершей императрицы. Она была в тканном серебром платье, в котором ее и похоронили, на желтом нарумяненном лице застыл немой упрек. Призрак следовал за ним по пятам, словно силился что-то сказать. Но как Петр ни напрягал слух, он не расслышал ни слова. Последний раз она приходила вчера. И чертушка впервые заметил на ее шее черные пятна — отпечатки чьих-то пальцев. По щекам катились восковые слезы. Она попыталась его перекрестить, но рука бессильно упала, словно между ними навеки протянулась невидимая прозрачная стена. Он хлебнул еще, разгоняя тяжелые мысли. Воронцова к счастью молчала, разглядывая на скрюченной лапке его вчерашний подарок — тяжелый перстень с огромным бриллиантом. Все прекрасно: вон день-то какой стоит чудесный! Солнце, на небе ни облачка, в окна дует свежий приятный ветерок. И почему он решил, что вчерашний призрак сулил ему смерть?! К императорской карете подскакал князь Трубецкой: — Ваше императорское величество, мне сообщили, что в петергофской резиденции императрицы нет. Она в павильоне "Монплезир". Петр равнодушно пожал плечами: — Значит, так и не послушалась. Что ж, пусть пеняет сама на себя. Поворачивай к "Монплезиру". Нанесем императрице долгожданный визит. Воронцова оживилась: — Вот видишь, Петруша, а ты еще сомневался, как с ней поступить. Наказывать за строптивость нужно, наказывать! — Накажем, — Петр лениво притянул ее к себе. — Сама и накажешь. Через полчаса кареты остановились у павильона "Монплезир". Петр вышел из кареты, оглядываясь по сторонам. Не будучи слишком сообразительным, он не сразу понял, почему придворные выглядят такими растерянными. Павильон казался мертвым. Двери и окна закрыты. Вокруг — тишина. — Спряталась! — довольно отметил чертушка, вспомнивший об их детской забаве — игре в прятки. — Испугалась! Ха-ха! От нас не уйдешь! Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать. Он пробежал по дорожке и распахнул дверь. Тихо. Пусто. — Катерина! Выходи! Все равно тебя найду. Ногой подал хрупкие дверцы в зимний сад. И пошел, сбивая кадки с редкими растениями и цветами. Бац! В сторону полетела китайская ваза с белоснежными розами. Бэмс! Каблук впечатался в ухоженную клумбу с привезенными из заграницы лилиями. Петр метался по оранжерее, круша все вокруг: — Катерина! Увидев при входе застывших придворных дам, приказал: — Всем искать! Дамы зашелестели платьями, брезгливо обходя развороченные вазы и комья мокрой земли. Тем временем Петр переместился в кабинет, отделанный в китайском стиле. Беглый осмотр показал, что императрицы нет и здесь. Император впал в бешенство и помчался в музыкальный салон. Потом в спальню. Вот ее вещи, небрежно брошенные на кровати, стульях. Вот парадное платье. Вот драгоценности, оставшиеся на туалетном столике. Любопытная Воронцова мигом сунула нос в шкатулку. — Не трогай! — прошипел Петр. — Катерина! Выходи! — Может, она гуляет, — предположила Воронцова, унизывая уродливые пальцы бриллиантовыми кольцами. Приказа Петра она, естественно, не послушалась. — Где она может гулять? — заорал Петр. — Я-то здесь! И я приказал ей меня ждать. В гневе он начал рвать платье жены: — Вот тебе! Ненавижу! Вот тебе! — и вдруг застыл, прислушиваясь. — Тише! Легкие крадущиеся шаги. Скрип. Медленный поворот золоченой ручки. — Ага! Вот ты где! — Петр рванул на себя дверь. И столкнулся с Михаилом Воронцовым. — Государь! — только что и смог Воронцов прошептать, утирая холодный пот со лба. — Нашел? Где она? — Мы нашли садовника. Он уверяет, что на рассвете императрица уехала в Петербург. — Зачем? — на лице Петра появилась рябь размышлений. — Государь! Мужайтесь! Только что прискакал мой тайный агент. Сегодня в столице императрица провозгласила себя единственной и законной государыней. В первую минуту чертушка ничего не понял. — Зачем? Это же глупо! Государь — я! И вдруг все суровая правда обрушилась на его изможденное сознание. — Меня низвергли? Воронцов едва сдержался, чтобы не выругаться вслух — сообразил наконец! — Ваше величество, — канцлер кусал губы, не зная, что сказать: — Крепитесь, Ваше величество! Смелее! Одного вашего слова, одного властного взгляда достаточно, и народ падет на колени перед царем! Солдаты вашего полка готовы выступить тотчас же. Мы немедленно идем на Петербург! — Как же так? — потерянно спросил Петр, комкая в руках обрывки жениного платья. — Мы, что, не будем праздновать мои именины? — и зарыдал, катаясь по полу. — Как она могла так со мной поступить! Как она могла! Мы же повенчаны перед богом! Это я — государь, а она, девка прусская, которая невесть что о себе возомнила! Не праздновать мои именины! Воронцовы переглянулись. Елизавета показала родственнику глазами — давай, выйдем. Как только они оказались в китайском кабинете, она сухо и деловито потребовала от брата объяснений: — Положение критическое, Лиза, — нервно сказала Воронцов. — Если он сейчас не предпримет решительных действий, то мы пропали. — Все так серьезно? — она бросила быстрый взгляд в сторону спальни. — Более чем! Армия и церковь на ее стороне. Повсюду отпечатанный манифест. Пока вы пили, она действовала. — Разве ничего нельзя сделать? — с Елизаветы мгновенно сошла спесь. — Дядя, придумай хоть что-нибудь! — А что придумать? — огрызнулся Воронцов. — Нужно собирать армию и идти на Петербург. Но он в таком состоянии, что я не поручусь за результат… Из спальни выскочил Петр и повалился в ноги к Воронцову: |