Книга Уйди скорей и не спеши обратно, страница 32 – Фред Варгас

— Себастьян Тавеньо, — прочел Данглар, склонясь над экраном. — Тридцать четыре года, родился в Вильнев-лез-Орм. Двенадцать лет назад сидел в центральной тюрьме Перигё за нанесение телесных повреждений. Был осужден на полтора года, два месяца добавили за нападение на охранника.

Данглар пролистал досье на экране, и каждый, вытягивая шею, старался разглядеть С.Т., его вытянутое лицо, низкий лоб, мясистый нос и близко посаженные глаза. Данглар быстро прочел продолжение:

— После освобождения год был безработным, потом устроился ночным сторожем на свалку машин. Живет в Левалуа, женат, двое детей.

Он вопросительно взглянул на Адамберга.

— Где он учился? — спросил Адамберг, на его лице читалось сомнение.

Данглар пощелкал клавишами.

— С тринадцати лет учился на кровельщика-оцинковщика, экзамены провалил, учебу бросил. Потом перебивался пари на матчах, а еще сам собирал мопеды и потихоньку продавал. В конце концов подрался с клиентом и едва не убил, швырнув в него мопедом — в упор, так сказать. После этого попал за решетку.

— Кто родители?

— Мать работает на картонной фабрике в Перигё.

— Братья, сестры есть?

— Старший брат — ночной сторож в Левалуа. Он и помог ему устроиться на работу.

— Что-то не похож он на прилежного ученика. Не представляю, как Себастьян Тавеньо мог выучить латынь.

— Может, он самоучка? — предположил кто-то.

— Не могу представить, чтобы тип, который в порыве ярости кидается мопедами, стал бы корпеть над старофранцузским языком. За десять лет он должен был очень сильно измениться.

— Так что будем делать? — разочарованно спросил Данглар.

— Пошлем к нему двоих. Но я сомневаюсь, что это он.

Данглар дал компьютеру отдохнуть и пошел за Адамбергом в его кабинет.

— У меня неприятности, — объявил он.

— Что случилось?

— У меня блохи.

Адамберг удивился. Чтобы стыдливый и сдержанный Данглар признался, что в его доме не все в порядке с гигиеной, такое было впервые.

— Обрызгайте инсектицидом каждые десять квадратных метров, старина. Уйдите на два часа, а когда вернетесь, проветрите, и все дела.

Данглар покачал головой.

— Это блохи из квартиры Лорьона, — уточнил он.

— Кто такой Лорьон? — с улыбкой спросил Адамберг. — Посыльный?

— Да нет же, черт возьми! Рене Лорьон, вчерашний убитый.

— Простите, — сказал Адамберг. — Его фамилия вылетела у меня из головы.

— Господи, так запишите ее! Я подхватил блох у Лорьона. Я уже вчера вечером на работе начал чесаться.

— Но от меня-то вы что хотите, Данглар? Значит, этот парень был не таким уж чистюлей, как нам показалось. Или он набрался блох у себя в гараже. От меня-то вы что хотите?

— Боже мой, — Данглар начал раздражаться, — вы сами вчера сказали на собрании, что чуму переносят блохи.

— Ах да. — Адамберг наконец вдумался в слова своего заместителя. — Теперь я вас понимаю, Данглар.

— До вас сегодня долго доходит.

— Я не выспался. Вы уверены, что это блохи?

— Я могу отличить укус блохи от укуса комара. Меня укусили в подмышку и в пах, волдыри размером с ноготь. Я это только сегодня утром заметил и еще не успел осмотреть детей.

Теперь Адамберг понял, что Данглар по-настоящему встревожен.

— Но чего вы боитесь, старина? Что с вами?

— Лорьон умер от чумы, а я подхватил блох в его квартире. Я должен принять меры в течение суток, иначе будет поздно. Детей тоже надо спасать.

— Господи, вы что, позволили водить себя за нос? Вы что, забыли, что Лорьон был задушен? Что чума — это прикрытие?

Адамберг встал, чтобы закрыть дверь, и придвинул заместителю стул.

— Я помню, — сказал Данглар. — Но в своем безумном увлечении символами С.Т. дошел до того, что даже напустил в квартиру блох. Это не может быть совпадением. Этот псих считает своих блох чумными. И ничто, абсолютно ничто не убедит меня в том, что они в самом деле не заразны.

— Если блохи заразны, для чего ему было душить Лорьона?

— Потому что он хочет убивать собственными руками. Я вовсе не трус, комиссар. Но быть укушенным блохой, которую выпустил помешанный на чуме маньяк, мне совершенно не улыбается.

— Кто был с нами вчера?

— Жюстен, Вуазене и Керноркян. Еще вы, медэксперт, Девийяр и люди из Первого округа.

— Они еще у вас? — спросил Адамберг, снимая телефонную трубку.

— Кто?

— Ваши блохи.

— Ну да. Если только не разбежались по помещению.

Адамберг набрал номер лаборатории полицейской префектуры.

— Говорит Адамберг, — сказал он. — Помните насекомое, которое вы нашли в пустом конверте? Да, точно. Поторопите энтомолога, дело чрезвычайной важности. А? Что ж, тем хуже, скажите, пусть отложит своих мух на потом. Это срочно, старина, речь идет о чуме. Да, поторопитесь и скажите, что я пришлю ему других блох, живых. Пусть примет меры предосторожности, и главное, никому ни слова.

— А вы, Данглар, — сказал он, вешая трубку, — отправляйтесь в душ и все свои шмотки суньте в пакет. Мы отправим их на анализ.

— А как же я? Мне что, весь день голышом ходить?

— Я вам куплю что-нибудь, — сказал Адамберг, вставая. — Нельзя, чтобы блохи разбежались по всему городу.

Данглар был слишком встревожен из-за блошиных укусов, чтобы беспокоиться о вещах, которые купит ему Адамберг. Хотя в душу к нему и закралось некоторое опасение.

— Поторопитесь, Данглар. Я отправлю службу дезинфекции к вам домой и сюда. И предупрежу Девийяра.

Прежде чем отправиться за одеждой, Адамберг позвонил историку-уборщику Марку Вандузлеру. К счастью, тот обедал поздно и оказался дома.

— Помните те четверки, про которые я вас спрашивал? — напомнил Адамберг.

— Да, — отвечал Вандузлер, — а потом я услышал сообщение в вечерних новостях и прочел в газете сегодня утром. Они пишут, что обнаружен труп, а один журналист уверяет, что когда выносили покойника, его рука свесилась и на ней были видны черные пятна.

— Черт, — выругался Адамберг.

— Тело действительно было черным, комиссар?

— Скажите, вы что-нибудь знаете о чуме? — спросил Адамберг, не отвечая на вопрос. — Что-нибудь кроме этой цифры?

— Я изучаю Средние века, — пояснил Вандузлер, — и про чуму знаю много.

— А много людей, которые в этом разбираются?

— Специалистов по чуме? Скажем так, на сегодня их пять человек. Не считая биологов. На юге у меня есть двое коллег, но они больше заняты медицинским аспектом вопроса. Есть один в Бордо, его конек — насекомые, переносчики инфекций. И один историк — специалист по демографии в Клермонском университете.