Онлайн книга «Бесприютный»
|
– Не беспокойся, – ответил Луи, радуясь, что о его репутации не забыли. – Я больше не служу в министерстве. Сейчас занимаюсь одним старым делом, ничего политического. – Что ж, тем лучше, – кивнул Пуше, протягивая ему сигарету. – Надеюсь, ты не крутишь? – Отнюдь. Меня интересует групповое изнасилование девятилетней давности, которое случилось в Институте Мерлена… – Только это? – перебил Пуше. – Пока и этого хватит. – Я хорошо помню это дело. Посиди, я сейчас вернусь. В ожидании Пуше Луи закурил. Успокоившись, что Кельвелер не собирается ворошить ничего опасного, Пуше спокойно покажет ему документы. – Тебя интересует история целиком? – спросил Пуше, возвращаясь с коробкой под мышкой. – Мы можем поговорить в кафе? – спросил Луи. – Ты мне пиво должен. Мы спорили насчет оперения ньеврских куриц, и ты проиграл. Пуше недоуменно взглянул на Луи, а потом расхохотался. – Твоя правда, Немец! Твоя правда! – воскликнул он. В кафе на углу они входили лучшими друзьями. История с куриными перьями здорово развеселила Пуше. Но Луи был уверен, что тот уже давно забыл про это пари, потому что ни он, ни Пуше ни разу не упомянули о цвете перьев. Луи заскочил в туалет, убедился, что никого рядом нет, быстро достал из кармана свою жабу, ополоснул ее под краном и сунул обратно в карман. В такую жару душ Бюфо не помешает. – Итак? – начал Луи, когда они уселись за столик. – Ты прав, это было групповое изнасилование. Произошло оно в парке Мерлена… – А что это за институт? – Частное заведение. «Институт торговли и экономики Мерлена». Там учились два года после средней школы. По окончании выдавали диплом бухгалтера для работы в торговле. Естественно, обучение было платное и далеко не дешевое. Хорошая репутация. Старое заведение. Тогда дела у них шли хорошо. – Тогда? – Сам понимаешь, после истории с изнасилованием и двух смертей все пошло под откос. Студентов записалось мало, институт попросту обанкротился. Уже шесть лет прошло, как Мерлен продал институт городу. Теперь это дом престарелых. И тоже дорогой. – Черт. Значит, все разъехались кто куда. Преподаватели… служащие… и никого теперь не найдешь… – Если тебе надо собрать их всех вместе сейчас, ничего не выйдет. – Ясно, – недовольно буркнул Луи. – Расскажи мне эту историю. Я уже кое-что слышал, хочу проверить, правда ли. – Ну что, сказать, это была молодая преподавательница английского Николь Бердо. Она жила в институте вместе с остальными профессорами, персоналом и учениками. Это был пансион, такая система вроде бы дает лучшие результаты. Ты что об этом думаешь? – Не знаю, – сказал Луи, не желая ломать установившееся доверие. – При таком порядке студенты не слоняются где попало после занятий. Больше дисциплины. – Если соблюдать дисциплину значит насиловать женщин после уроков, то не вижу никаких преимуществ. – Ты прав, я об этом не подумал. Нам так и не удалось узнать, что эта малышка делала в парке после полуночи. Прогулка или свидание… Было тепло. Это случилось в мае, девятого числа. И там… Пуше взмахнул руками и тяжело уронил кулаки на пластиковый стол. – Там трое негодяев набросились на нее, как бешеные псы. Прибежал садовник, но, к сожалению, он немного опоздал. Любопытно, но этот парень придумал неглупую штуку. Он разогнал их водой. – Почему ты сказал «любопытно»? – Да… потому что этого садовника пришлось допросить как единственного свидетеля. Он был немного не в себе, если ты понимаешь, о чем я. – Пуше постучал пальцем по виску. – Настоящий болван. Бог мой, и намучились же мы с ним на допросах. Но то, что он рассказал, было похоже на правду, мы действительно нашли следы троих мужчин на мокрой траве и следы самого садовника. И подобрали капюшон на земле. Тот самый, который он сорвал с одного из насильников. – Он узнал этих людей? – Только одного. Эрве Русле, первокурсник-второгодник двадцати лет, из богатой семьи и настоящее животное. Был самым отпетым хулиганом в Невере еще с юности. Садовник якобы «узнал» еще одного – старшего садовника. Но тут, я думаю, он просто хотел насолить начальнику, он его, похоже, ненавидел, называл Секатором. Его допросили, но это ничего не дало. Женщина тоже узнала одного из нападавших. Все повторяла, как молитву: я его видела, я его видела. Но имя вспомнить не могла, слишком тяжелый был шок у бедняжки. В больнице ей дали снотворное. А потом… – Пуше снова с сожалением уронил руки. – Парень ее ночью убил. Чтобы не заговорила, сам понимаешь. – Разве ее не охраняли? – Охраняли, конечно, старик, как без этого. Убийца влез в окно, а дежурный был в коридоре Ужасно глупо. Надеюсь, ты не будешь об этом болтать? – Нет. Как он ее убил? – Придушил подушкой, а потом руками, чтоб наверняка. – Да уж, – сказал Луи. – Но Русле это не помогло. Он и сам утонул в Луаре. Его нашли на следующее утро. И дело закрыли. Очень печальная история, очень. А двух других так и не нашли. Пуше взглянул на Луи: – Ты, случайно, не напал на их след? – Возможно. – Я буду рад, если у тебя получится. Тебе еще что-нибудь нужно? – Расскажи о молодом садовнике. – Что я могу рассказать? Зовут Клеман Воке, и я тебе уже говорил, с головой у него не все в порядке. Несчастный малый, если хочешь знать мое мнение, но все-таки немного странный. Храбрый, заметь, пришел женщине на помощь один против троих нападавших, которые ему угрожали. Многие струсили бы. А он нет. Видишь, смелый все-таки. И все, что он получил за это, – опять оказался на улице. – Ты знаешь, что с ним стало? – Кажется, он играл по вечерам в разных кафе. «Глаз рыси», например. Можешь там спросить. Луи отметил про себя, что полиция Невера еще не заметила сходства между аккордеонистом и фотороботом, напечатанным накануне. Но скоро это станет очевидным. Рано или поздно кто-нибудь в Невере узнает его. Дело времени, сказал бы Луазель. – А Секатор? Он еще здесь? – Его я больше не видел. Но я и не следил за ним. Тебя интересует его настоящее имя? Луи кивнул, и Пуше полистал папку. – Тевенен, Жан Тевенен. Тогда ему было сорок семь лет. Тебе нужно спросить у Мерлена, бывшего директора. Может, он оставил его при себе садовником, пока не продал Институт. – Ты знаешь, где его можно найти? – Кажется, он уехал отсюда. Зайдем ко мне, и я тебе скажу. Моя секретарша была знакома с одним преподавателем. |