Онлайн книга «Бесприютный»
|
Луи поднялся по лестнице и постучал в окошко кассы. – Полиция, – сказал он кассиру, показав старое удостоверение. – Мне срочно нужно видеть дежурного по станции, все равно кого. Юноша смущенно оглядел мокрую одежду Луи, но трехцветная полоса на визитке произвела впечатление. Он открыл стеклянную дверь и впустил Луи внутрь. – Внизу беспорядки? – спросил он. – Нет. Вы знаете, когда начали клеить стихи в метро? Это очень важно. – Стихи? – Да, в вагонах. «Многоцветие рифмы». – Ах это… Юноша наморщил лоб: – Думаю, уже год или два. Но в чем… – Речь идет об убийстве. Мне срочно нужно узнать, была ли там одна поэма. Я хочу знать, была ли она вывешена, и если да, то когда. Расклейщики должны знать. У вас есть их телефон? – Вот здесь. – Юноша открыл металлический шкафчик и вынул ветхую папку. Луи уселся перед закрытым окошком и стал листать. – Но сейчас уже никого нет, – робко вмешался юноша. – Я знаю, – нетерпеливо отмахнулся Луи. – Если это так срочно… Луи повернулся к нему: – Вы можете мне помочь? – В общем… ну… я могу позвонить Ивану. Это расклейщик афиш. Он их наизусть знает. Может быть, хотя… – Хорошо, – сказал Луи, – звоните Ивану. Юноша набрал номер: – Иван? Это Ги, возьми эту чертову трубку, у меня срочное дело, я звоню со станции! Ги виновато глянул на Луи, но тут на том конце взяли трубку. – Иван, у нас тут срочное дело. Насчет одной афиши. Луи взял трубку. – Какие именно стихи? – спросил Иван. – Я наверняка помню. – Вам прочесть? – Да, так будет лучше. Теперь Луи смущенно посмотрел на кассира. Он сосредоточился, вспоминая четверостишие, которое накануне читал Луазелю. – Сейчас, – сказал он в трубку, – вы слушаете? – Да. Луи набрал воздуха в грудь. – Во мраке, вдов и безутешен, я бреду, князь Аквитании, чьей Башни больше нет… Вот. Автор некий Жерар де Нерваль, а называется она «El Desdichado». Дальше я не знаю. – Можете повторить? Луи повторил. – Да, – сказал Иван, – такие стихи были, я точно помню. – Прекрасно, – сказал Луи, сжимая трубку. – Вы не помните, когда именно они были вывешены? – Кажется, перед самым Рождеством, я тогда еще подумал, что для Рождества они мрачноваты. – Это точно. – Но потом они висели много недель. Надо узнать в офисе. Луи горячо поблагодарил расклейщика афиш. Потом тщетно попытался дозвониться Луазелю. – Нет, ничего передавать не нужно, я перезвоню, – сказал он дежурному. Он пожал руку юному Ги и через десять минут уже стучался в дверь Гнилой лачуги. Двери были на засове, никто ему не ответил. Он поставил сумку у дверей и обошел дом вокруг. С другой стороны в большой сад выходили три высоких окна. Марк называл сад «корчевьем», в отличие от «пустоши», потому что травы в нем было мало, а Матиас посадил там три куста картошки. Луи постучал в закрытые ставни и выкрикнул свое имя, чтобы не напугать сторожей Клемана. – Открываю, – отозвался Вандузлер-старший. Он встретил Луи в бутылкой вина в руке. – Здорово, Немец. Мы втроем играем в «четыреста двадцать один». – Втроем с кем? – Я, Марта и ее парень. Луи вошел и увидел Клемана верхом на деревянной скамье, рядом сидела Марта. На столе стояли стаканы и лежали листы бумаги, на которых записывали очки. – А где остальные? – спросил Луи. – Евангелисты? Ушли прогуляться. – Что, все вместе? – Ничего не знаю, меня это не касается. Играть будешь? – Нет, выпью кофе, если остался. – Угощайся, – предложил крестный, снова усаживаясь за игру. – Там в кофейнике, возьми сам. – Вандуз, – сказал Луи, наливая себе кофе, – вполне вероятно, что Секатор был вторым насильником. – Чик, – прошептал Клеман. – И возможно, ему и Русле за это заплатили. Третий соучастник, скорее всего, был заказчиком, он нам пока неизвестен. Он самый опасный. Возможно, это знакомый Секатора. Вандузлер повернулся к Луи. – А хуже всего то, что я сделал глупость, – сказал Луи. – Люсьен был прав. – Вот как, – спокойно отозвался крестный. – Но я не мог знать, что «El Desdichado» был вывешен в метро и RER в декабре. – А это важно? – Это все меняет. Убийца не искал стихи, он наткнулся на них. – Ясно… – сказал Вандузлер, бросая кости на доску. – Шестьсот шестьдесят пять, ни больше ни меньше, – сказала Марта. – Шесть шесть пять, – пропел Клеман. Луи взглянул на Мартину куклу. Было видно, что ему хорошо в этом доме. Луи его понимал. Кофе здесь был вкуснее, чем в любом другом месте, даже если он был холодный, как теперь. Этот кофе прекрасно успокаивал. Наверное, дело в воде, а может, в самом доме. – Я пробовал связаться с Луазелем, – сказал он, – но его нет в комиссариате. Нигде нет. – А зачем он тебе? – Хочу убедить его установить слежку за улицами. Черт возьми, до завтрашнего вечера ничего сделать не удастся. – Если тебя это утешит, евангелисты следят за улицами со вчерашнего дня. Сегодня вечером они все трое там. Святой Лука ест цыпленка по-баскски на улице Луны, Святой Марк и Святой Матфей жуют бутерброды на улице Солнца и Золотого Солнца. Луи молча уставился на старого сыщика, который с улыбкой бросал кости, и на Марту, которая курила сигарку, мельком поглядывая на него. Он несколько раз взъерошил свои черные волосы, все еще мокрые от дождя. – Три, три, – тихонько напел Клеман. – Да это бунт на корабле! – заявил Луи, глотнув холодного кофе. – Люсьен так и сказал, что ему это напоминает тысяча девятьсот семнадцатый год. Они будут ждать Секатора или старого скульптора. Но если, как ты говоришь, это кто-то третий, у них никаких шансов. Полиции придется навестить всех одиноких женщин на этих улицах, чтобы предупредить их. А потом устроить засаду. – Почему мне ничего не сказали? Вандузлер пожал плечами: |