Книга Няня для принцессы, страница 28 – Ольга Хмельницкая

«Глаза убийцы», – подумала она, почувствовав укол в области сердца.

Дверь хлопнула, посетители ушли.

Принцесса вытащила из волос длинную травинку. Ежи захлопотали вокруг нее, самый большой еж принес ей диковинный округлый фрукт с огрызком плодоножки. Фрукты был размером с небольшую дыню и приятно пах.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, вгрызаясь в мякоть.

Мякоть оказалась синей.

– Чернобыльская черника, – пояснил еж.

Принцесса проглотила кусок. На вкус это и правда было обыкновенной черникой.

– Где Кроки? – спросила она, продолжая жевать. – Что-нибудь известно? Никакие слухи не дошли?

– Нет.

Она доела, вытерла руки и встала.

– Где медузы?

– Не знаем, – развели лапками ежи. – Куда-то ушли. Может, насовсем. Не исключено, что они решили, что хватит, сотрудничество окончено.

– Да, Кроки же помог спасти бабушку, – кивнула принцесса. – А Медуза шел именно за ней.

Руки у принцессы после черники были синими, как у первоклассника в середине XX века.

– Пока, – попрощалась она, помахав рукой, и пошла на запад.

– Ты куда? – всполошились ежи и захлопали длинными иглами.

– За Кроки, – сказала принцесса. – Он там, в камере, я знаю. Поэтому и камера была такая крепкая. В нее Кроки надо было заманить.

– Откуда ты знаешь? Может, он не там?

– Там. Знаю. Точно.

Гора зомби виднелась на горизонте.

Елена Варфоломеевна и следователь подъехали к подъезду, где жила покойная Нинель Петровна. Смеркалось. Няня держала в руках постановления прокурора об обысках в квартире Чудниковых, следователь вел машину. Они миновали мусорные бачки, где происходила баталия между тамадой и Машей, лавочки, маленькие елочки… Но чу! Что это? Перед подъездом с визгом притормозила «Скорая помощь».

– Что случилось? – удивился следователь.

Они уперлись взглядом в белую машину с красными крестами.

– Неужели?! – воскликнул следователь, распахивая дверцу.

Елена Варфоломеевна вышла из машины с другой стороны. Санитары быстро прошли в подъезд, следователь и няня поднялись следом.

– Квартира сорок четыре, – сказал санитар.

– Чудников, – добавил следователь.

– Сейчас у нас будет еще одно самоубийство, – сообщила Елена Варфоломеевна.

Каблук ее туфли подвернулся, она оступилась, почти сразу же за талию ее поймала крепкая рука.

– Спасибо, – поблагодарила Елена Варфоломеевна.

Рука продолжала лежать на ее талии.

– Благодарю, – с нажимом повторила няня.

Рука сместилась вниз, по крутому бедру, и провела ей по попе. Елена Варфоломеевна хотела было возмутиться, но ощущения вдруг стали такими сладкими и острыми, что она промолчала. Следователь убрал руку. Когда они вышли на площадку у квартиры Чудниковых, санитары безуспешно стучали в дверь.

– Тут заперто, – сообщил фельдшер. – Ложный вызов?

Следователь подошел к врачам и показал удостоверение.

– Думаю, не ложный, – сказал он, набирая номер ближайшего управления МЧС. – Дверь надо вскрывать. Кто вызвал «Скорую помощь»?

По лестнице, держась друг за друга, семенили Харитоновна и Ульяновна. Ульяновна была одета скромно, в давешнее пальто, платочек газовый и старенькие сапожки, а Харитоновна сияла, как медный грош, будучи одетой в пальто от Дольче и Габбана и золотистые сапожки Прада. На руке виднелись часы с бриллиантами. Глаза обеих бабушек сияли любопытством.

– Иду я, значит! – произнесла Харитоновна. – Случайно мимо двери…

– Говорите правду, – строго велел ей следователь.

– Пожалуйста, помогите нам, – мило улыбнулась Елена Варфоломеевна, и Харитоновна, которая было нахмурилась, решила продолжить рассказ. – Расскажите мне, не обращайте на него внимания. Конечно, вы не подслушивали, а просто проходили мимо.

Старушки приободрились.

– Иду я, значит, – повторила Харитоновна, строго взглянув на следователя, – и тут слышу! Стонет!

Все повернули голову и уставились на бронированную закрытую дверь, где находился источник стонов, которые слышала Харитоновна. Следователь приложил ухо к поверхности, покрытой ламинатом. Там было тихо.

– МЧС скоро приедет, вскроет квартиру, – сказал он, покачав головой. – Пока мы бессильны.

– Так вот, стонал, да! И матерился! Стонал! И матерился! Вы уж извините, слова дословно повторять не буду. Я к двери, постучала, позвонила, но Федор мне не открыл. Тогда я позвонила в «Скорую помощь».

– Вы правильно поступили, – произнес следователь. – Спасибо за бдительность.

Харитоновна приосанилась.

– Ульяновна тоже бдит, – сообщила она и понизила голос, – Машку еще ночью видели.

– Знаю, – сказал следователь, – она приходила к Федору.

Ульяновна закивала, делая умное лицо. Такое примерно, как у миссис Марпл в фильмах по мотивам книг Агаты Кристи.

– Но это не все, – прошептала Харитоновна, – она еще какие-то склянки выносила. Часа в четыре утра.

Это прозвучало зловеще. Все, бывшие на площадке перед квартирой, напряглись.

– В волчий час, – добавила Ульяновна.

«Так… улики были, но они, наверное, все уничтожены. Опоздали», – подумал следователь.

Раздались тяжелые шаги, по лестнице поднимались сотрудники МЧС.

Лес был сосновым. Принцесса принюхалась. Ничем особым не пахло. Девушка закрыла глаза, пытаясь ощутить какие-то запахи. По-прежнему ничего.

«Никто не знает, на что способен, пока не проверит себя в деле», – сказала принцесса сама себе.

В нос ударил запах обгорелого металла. Не открывая глаз, принцесса повернула голову справа налево, потом слева направо. Пахло слева. Она пошла, не открывая глаза и только принюхиваясь, с шумом втягивая в себя воздух. Потом девушка встала на колени. Что-то было закопано прямо здесь, внизу, под ее коленями.

– Маникюр жаль, – произнесла принцесса вслух и взяла корягу.

Ковыряя землю палкой-копалкой, она кое-как продвигалась вниз. Почва была глинистой, мягкой, с сосновыми иголками. Вокруг было тихо, даже ветер постепенно успокоился. Из-под липкого грунта показалось тускло поблескивающее дуло, потом красный индикатор заряда, весь перепачканный глиной. Принцесса отбросила палку и попыталась выдернуть оружие за дуло.

– Эх! – Она напряглась, но огнемет даже не дрогнул.

Принцесса снова взяла корягу и начала копать, разбрасывая по сторонам рыжие комья.

Федор Чудников лежал на коврике у входной двери. Его мертвая рука тянулась к дверному замку, выражение лица было мрачным.