Онлайн книга «Семья Спеллман расследует…»
|
Дядя Рэй знал только, что ищет жучок. Ему даже в голову не пришло, что этот жучок установил его родной брат. Я носилась по комнате и переворачивала все вверх дном. Дядя Рэй сел на мою кровать и не торопясь выпил три банки пива. Потом подошел к розетке, вытащил из нее лампу, будильник и таким образом освободил тройник. Вручил его мне. – Спасибо за пиво, – сказал он и вышел. Первым моим желанием было рвать и метать, может, даже связаться с адвокатами или с Американским союзом гражданских свобод, но разум подсказывал не торопиться и хорошенько все обдумать. Как выяснилось позже, доверять не стоило ни сердцу, ни разуму. Я взяла тройник и перенесла его в контору. В конце концов родители это узнали, но у меня появилось немного времени. Надо было срочно выбраться из дома, побыть на территории, свободной от Спеллманов. Так что я села в машину и поехала к Петре. Она открыла мне дверь в черном бархатном платье без бретелек и кружевной шали на плечах. Волосы убраны наверх, пирсинга как не бывало. Петра явно не ожидала моего визита. – Ты что тут делаешь? – Я только что нашла у себя в комнате прослушивающее устройство. Ты идешь в оперу? – Нет. Просто свидание. – С кем? – Да так, с парнем. Познакомилась недавно. – Кто он? – Э-э… врач. – Правда? – Ну, я не стала уточнять это в Американской медицинской ассоциации, но почему-то склонна ему верить. – Как его зовут? – К чему все эти вопросы? – Обычно ты мне рассказываешь, когда у тебя появляется новый парень. – Дон Стернберг. – Что-что? – Так его зовут. – Ну, если настаиваешь… – Тебе что-нибудь нужно? – Нет. Все в порядке. Повеселись там со своим адвокатом. – С врачом. – Врачи, адвокаты… Какая разница? – Большая, если ты в реанимации. Наш разговор заходил в тупик, а правды я так и не дождалась. Посмотрев на подругу, я увидела, что она свела вторую татуировку – могильный камень с надписью «Джимми Хэндрикс». – Зачем ты убрала Джимми? – Порой люди меняются. – Неужели? Первый раз слышу. * * * Я уехала от Петры и отправилась в единственное место, где могла получить ответы. Мне не пришлось стучать в дверь или устраивать допрос. Надо было только дождаться, пока Дэвид выйдет из дома, и если он будет в смокинге, значит, он не только встречается с моей лучшей подругой, но покупает молчание четырнадцатилетней сестры и угождает прихотям пятидесятичетырехлетней матери, чтобы я об этом не узнала. Меня обуял гнев, нестерпимое желание доказать, что они принимают против меня неправильные меры – или, во всяком случае, ненужные. Как я и предсказывала, Дэвид ушел из дома при параде. Я уехала прежде, чем он успел меня заметить. Разберусь с этими двоими позже. Сценка «Прием у стоматолога» № 3 Между мной и родителями установилось короткое перемирие. Война здорово измотала и их, и меня. Однако перемирие не распространялось на Рэй. Я долго уговаривала маму и в конце концов сообщила сестренке страшную новость: – У тебя три кариеса. Дэниел приглашает тебя на лечение завтра в четыре часа. Не опаздывай. – А это обязательно? – спросила она. – Пойдешь как миленькая. В тот же вечер я заглянула в гостиную и увидела, как Рэй и дядя Рэй вместе смотрят телевизор. На экране Лоуренс Оливье мыл руки и спрашивал Дастина Хоффмана, привязанного к стулу: «Это безопасно?» Я подошла к дивану и уставилась в ящик. – Это безопасно? – переспросил Оливье, разворачивая набор стоматологических инструментов. Я гневно посмотрела на дядю: – Как тебе не стыдно?! Разве можно показывать ей «Марафонца» перед походом к стоматологу?! Сестра шикнула на меня и уперлась в экран. Дядя Рэй сделал невинный вид: – А что? Хорошее кино. – Это безопасно? – снова спросил Оливье, и я вышла из комнаты. На следующий день Рэй пришла в кабинет № 2 и стала ждать Дэниела. Она услышала, как тот прощается с миссис Санчес (старушка ушла домой), и в последний момент успела включить диктофон. Он ведь все еще стоматолог, так? Через несколько месяцев я нашла эту пленку: (Дэниел входит в кабинет.) Рэй: Доктор Кастильо? Дэниел: Я же просил тебя, зови меня Дэниел. Рэй: А у меня точно три кариеса? Дэниел: Точно. Уверен на сто процентов. (Моет руки.) Рэй: Можно взглянуть на рентгеновские снимки? (Дэниел чересчур долго смотрит на Рэй.) Дэниел: Ты что, мне не веришь? Рэй: Верю, конечно, просто хочу посмотреть. (Дэниел берет несколько снимков, кладет их на лампу и включает свет.) Дэниел: Первый и второй кариес снизу справа, в моляре и премоляре. Третий в верхнем левом резце. (Достает шприц.) Рэй: А разве вам не нужна медсестра? Дэниел: Она ушла домой, мы с тобой одни. Открой пошире рот. (Рэй не открывает.) Рэй: А это точно мои снимки? Дэниел: Хватит увиливать, милая. Будь хорошей девочкой, открой рот. Рэй: Я задала вопрос. (Дэниел наклоняется поближе.) Дэниел: Ты что, боишься меня? Рэй: Я боюсь ненужного лечения. Дэниел: Маленькая боль даже полезна. Она делает тебя сильнее. Рэй: Изабелл сказала, что больно не будет. Дэниел: А ты веришь всему, что она говорит? Рэй: Нет. (Дэниел готовит новокаин.) Дэниел: Это безопасно? (Он произносит эти слова с легким немецким акцентом. Многозначительно подмигивает. Рэй вскакивает и вылетает из кабинета, сдирая с себя фартук уже на улице.) Отдав дань уважения вчерашнему фильму, Рэй без остановки пробежала две мили от Маркет-стрит до Ван-Несс-авеню, где села на метро и поехала домой. Дрожащими руками она открыла дверь, забежала в контору и предстала перед родителями. Тяжело дыша, Рэй проговорила: – Дэниел Кастильо злой! Родители прослушали часовой монолог, подробно описывающий прием у стоматолога. Дэниел был жуткий, странный, зловещий, мрачный, неприятный. – И он мне подмигнул! – добавила сестричка. – Злобно так. |