Книга Надувные прелести, страница 39 – Фаина Раевская

Я с тоской и сожалением изучала пустую вазочку. Кто-нибудь мне скажет, почему все хорошее быстро заканчивается?

— Пошли, что ли? — Юрка даже после ужина не перестал хмуриться.

— Если ты не сменишь выражение лица, меня стошнит! — пообещала я, чувствуя, что не в силах подняться с места.

— Правда, Юр, — поддержала меня Клавдия, — такое ощущение, что ты съел килограмм лимонов. Сделай лицо попроще... Тебе не понравился ужин?

— Мне не понравился Лаврентий, — несколько мрачновато ответил Йорик, чем, признаться, меня несколько напряг.

Клюквина, однако, не придала никакого значения замечанию нашего приятеля.

— Это нормально, — рассмеялась она. — Ты же не меньшевик!

Юрка проворчал себе под нос что-то маловразумительное, жестом пригласил нас встать, и мы гуськом двинулись к выходу. Непостижимым образом Юркина тревога передалась и мне. Я активно вращала головой в надежде заметить опасность прежде, чем она примет катастрофические размеры. В гардеробе я с подозрением приглядывалась к рогатенькому юноше, отчего тот фыркал и кривился — словом, всем своим видом выказывал неудовольствие по поводу повышенного внимания к своей персоне со стороны женщины.

— Вот видишь, зря ты волновался! — широко улыбнулась Клюквина, когда мы уже подходили к Юркиному «мерину».

Ответить он не успел. Откуда-то из темноты навстречу нам шагнула пара мужских фигур. Одна фигура была повыше другой и заметно шире в плечах. То ли с перепугу, то ли в связи с недостаточной освещенностью стоянки, но их лиц я не смогла разглядеть.

— Привет! — вежливо поздоровался тот, что был пониже.

— Осторожно! — услышала я вопль Клюквиной, после чего мир для меня перестал существовать...

Первым ощущением, вернувшимся ко мне, было чувство, будто я добрых полчаса обсасывала медную ручку. Организм, до глубины души возмущенный столь пренебрежительным к себе отношением (еще бы! Сперва обворожительная семга, а потом какая-то медяшка), немедленно сказал презрительное «фи» в адрес своей нерадивой хозяйки. Я перевела дух и не без труда разлепила глаза. Мир ничуть не изменился, то есть вокруг было по-прежнему темно.

«Ослепла»! — резанула жуткая мысль, и я заорала. Вышло как-то неубедительно, словно кастрированному коту наступили на хвост. Толку от моего вопля не получилось, а вот в голове сразу ухнул огромный кузнечный молот, и к горлу вновь подступила тошнота. Испуганно пискнув, я умолкла.

«Господи! — взмолилась я. — Подай знак, а? Ты только намекни, жива я или нет, а уж дальше я как-нибудь сама сориентируюсь! Тела не чувствую, значит, осталась только душа. Выходит, умерла? Что ж ты молчишь-то?!»

Раздавшийся голос всевышнего показался мне сильно похожим на голос Клавдии Клюквиной. Сперва я удивилась, но после решила, что на то они и высшие силы, чтобы принимать любые обличья.

— Здрасте, ваше величество! — радостно гукнула я. Потом, спохватившись, извинилась и горячо залопотала: — Мне бы только знать, какой меня путь ожидает! В принципе я готова ко всему... Правда, горячая сковорода в аду как-то не прельщает. Может, сначала в чистилище? Товарищ Данте рассказывал, будто там можно искупить кое-какие грехи... А Данте зря болтать не станет! Он человек уважаемый, широкой общественностью признанный...

— Дура ты. Афонька! — вынес неожиданный вердикт господь — опять же, Клавкиным голосом.

— Есть немного, — сокрушенно выдохнула я. — Но ведь это не грех?

— Для тебя — нет. Хотя непонятно, чему ты можешь научить поколение пепси, пребывая в подобном сумеречном состоянии.

— Ты и про пепси знаешь? — слабо удивилась я, уже начиная подозревать, что это не творец мира беседует со мной голосом сестрицы, а сама она валяет дурака и изводит меня своими глупыми шутками. На всякий случай, чтобы не нажить себе врага среди потусторонних сил, я осторожно поинтересовалась:

— Клав, это точно ты?

— Нет, тень отца Гамлета! Ты и правда умом тронулась или просто фигней страдаешь?

Ясно! Значит, я беседовала не с богом. В этом откровении был по меньшей мере один жирный плюс — мы с Клавкой живы! Факт не мог не порадовать, оттого я весело полюбопытствовала:

— А где Юрка?

— Судя по храпу, где-то поблизости...

Храп и в самом деле имел место быть. Странно, что я не обратила на него внимания, когда пришла в себя. Впрочем, в тот момент мне было не до посторонних звуков — я выясняла отношения с господом.

— Телохранитель, блин! Тьфу! — зло сплюнула

Клавдия. — Спит, как младенец! Слушай, Афонь, если нас во всех клубах покойного Глебушки будут так по башке молотить, то я, пожалуй, откажусь их посещать...

— А нас молотили?

— Угу. А тебя — так раза три, наверное, если ты ничего не помнишь и меня с богом перепутала.

Клавкины слова показались мне обидными, и я, насупившись, огрызнулась:

— Ничего я не путала! И все прекрасно помню! мы вышли из «Джокера», на стоянке к нам подошли двое и...

— И?

Последующее развитие событий в моей памяти как-то не зафиксировалось. Пришлось заткнуться.

— Вот видишь! Не помнишь.

— А ты помнишь!

— Конечно. У меня голова покрепче твоей будет. Значит, так. Эти двое, что к нам подошли, нас просто отвлекали. Основная ударная сила в количестве двух мужиков дислоцировалась за спиной. Вот эта сила и отоварила нас по полной программе! — бодро, лаконично и совсем по-военному рапортовала Клавдия. — Очнулась я в машине. То есть путем несложных логических размышлений я пришла к выводу, что нас куда-то везут. Определить, куда именно, было невозможно, потому что лежали мы друг на друге, а вы с Юркой еще и без сознания пребывали. Потом, когда машина остановилась, я прикинулась бессознательным мешочком, а сама вполглаза смотрела по сторонам. В общем, мы сейчас находимся в каком-то шикарном доме. Подробнее описать его не могу, темновато на улице, да и возможности как следует изучить местность не представилось. Те двое, что отвлекали наше внимание, тоже здесь — они-то нас и принесли в этот чертов подвал, сгрузили и тактично удалились. Последнее, что мне удалось услышать, — как один из парней сетовал, что, дескать, сильно по головам нас пригрели, босс будет недоволен.

Вот я думаю, куда мы опять вляпались? Может, этот недовольный босс — наш знакомый Леонард? Может, ему не понравилось, что наши поиски свернули не в ту сторону, и он решил направить, так сказать, наши усилия в нужное ему русло...

Я крепко задумалась. Что-то мне подсказывало, что Леонард здесь вовсе ни при чем. Уж он-то кровно заинтересован в том, чтобы дискета отыскалась как можно быстрее. И самое печальное — ему абсолютно все равно, каким образом мы ее отыщем, даже если нам придется убить по ходу пару-тройку человек. Если бы Леонарду Эдуардовичу вздумалось с нами побеседовать, он едва ли стал бы нас похищать. Следовательно, в этом деле появилась еще одна заинтересованная сторона. Это хорошо для нас или плохо? Ответ на данный вопрос полностью зависит от того, к кому эта сторона примкнет, но у нас появился хоть и крохотный, но шанс на спасение.