Онлайн книга «Игра вслепую»
|
– Ой, Питер, я совсем потеряла счет времени. Вы там как? – Нормально, – сказал муж, – но дети спрашивают о тебе. Я накрываю ужин, и мне нужно знать, ты сегодня вернешься или как? – О господи, что, уже так поздно? Я пообещала, что скоро приеду, и пошла искать Бетси. Большинство друзей разошлись по домам, а она и еще несколько человек сидели в гостиной. Она рассматривала фотографии и, когда я вошла, отложила альбом. – Ты что-нибудь нашла? – вяло спросила она. – Вообще-то нет. Пока нет. Слушай, Бетси, ты не возражаешь, если я возьму на время компьютер Бобби? Хочу скопировать его жесткий диск, но, боюсь, на это может уйти несколько часов. Она пожала плечами. – Давай, забирай. Мне все равно. Если придет его брат, я скажу, что он у тебя. А то он еще подумает, что я отдала компьютер в залог или что-нибудь в этом роде. 5
На следующее утро за завтраком я решила, что если уж я собираюсь расследовать смерть Бобби, то мне нужна профессиональная консультация. Не знаю, что бы я делала без Эла Хоки. Никогда бы не подумала, что смогу так безоговорочно доверять человеку, который коллекционирует полуавтоматическое оружие. У нас с ним совершенно разные политические взгляды, но мы почему-то все равно дружим. Это удивляет нас обоих. Эл – бывший коп, который уволился из полиции, после того как получил пятьдесят граммов свинца в живот. Когда я пришла в центр федеральной защиты, он работал там следователем уже несколько лет. Мы сразу же сошлись. Он всегда проводил для меня расследования и уберег от множества позорных ошибок. С тех пор он является для меня замечательным источником информации, законной и не очень. – Чего ты хочешь? – прорычал он в трубку. – Я собираю вещи. – Собираешь вещи? То есть как собираешь? Переезжаешь? – Нет, увольняюсь. Сегодня мой последний день. Тебе повезло, что ты меня застала. Вот это новости. Только через полгода после увольнения из полицейского отделения Лос-Анджелеса Эл устроился на работу в качестве федерального защитника. – Ты что, уходишь в отставку? – А что? Я ухожу на вольные хлеба. – Независимое расследование? – Да. Пару недель назад на игре «Доджеров» я наткнулся на Винни Фернандеса, знакомого из полицейского департамента. Оказалось, что он ушел два года назад. Сейчас зарабатывает кучу денег. – На вольных хлебах? – Именно. Я налила в маленькую чашку апельсинового сока и дала ее Исааку, который висел на моей ноге. – Вроде частного сыщика? – Винни берет по сто баксов за час, работая на частных адвокатов. Этот тип – полный идиот, а за двадцать часов работы получает больше, чем я за сорок. – И ты решил уйти в отставку. – Правильно. Я не дурак. Мне надоело нянчиться с федеральными защитниками. Я сделаю себе вывеску, напечатаю визиток и заживу по-крупному. Я вытерла апельсиновый сок – Исаак мастерски залил весь пол, а потом полез в ящик с кастрюлями и сковородками. – И что, теперь я должна платить тебе сто баксов за то, чтобы ты кое-куда позвонил? – Зависит от обстоятельств, Джулиет в черной кожаной мини-юбке. – Он так и будет все время поминать мою ошибку юности? Почему, почему я решила, что эта юбка – подходящая одежда для первого рабочего дня? Исаак вовсю громыхал кастрюлями и сковородками, заглушая следующий вопрос Эла. Я заткнула пальцем одно ухо и прокричала: – Что? – Ты хочешь работать со мной? – прокричал в ответ Эл. В этот миг Исаак взял деревянную ложку и изо всех сил стукнул меня по голени. Я схватила его маленькую пухлую руку и отобрала орудие. – Нет! – проорала я. – Как решительно, – сказал Эл. – Что? Нет. То есть я не знаю. Ого, ну ты и предложил. Ты правда приглашаешь меня стать частным детективом? Клянусь, было слышно, как он закатил глаза. – Это тебе не «Досье Рокфорда». [2] В планы входит твое первоначальное уголовное расследование. Потерянные вещи искать не будем. Может быть, вопросы по смертной казни. В таком роде. – Ого, – опять сказала я, не особо отчетливо. – Не торопись с ответом. Мы еще вернемся к этому разговору. Зачем ты мне позвонила? Я рассказала ему о смерти Бобби. – Что это с тобой, Джулиет? – То есть? – Ты все равно что чума ходячая. Сколько мертвецов тебе встречается за неделю? – Очень смешно. Ха-ха. Так ты позвонишь своим полицейским друзьям? Мне надо знать, как продвигается расследование. Больше всего меня интересует, считают ли они это убийством или самоубийством. – Да, я сделаю несколько звонков. Дай мне пару дней, хорошо? – Замечательно. Спасибо, Эл. Положив трубку, я схватила Исаака и оттащила его от ударной установки. Он соорудил ее из набора кастрюль Магналит, которые мне мама подарила на свадьбу. Затем пошла искать его старшую сестру. Я нашла ее в спальне, она аккуратно наклеивала кусочки цветной бумаги, пряжи и чего-то еще на большой лист картона. – Убери его отсюда! – пронзительно закричала дочь, закрывая телом свое произведение искусства. – Руби, ну зачем так реагировать? Ничего он не сделает. Не успела я договорить, как Исаак схватил тюбик клея и выдавил на ковер огромную белую лужу. – Боже мой! Прекрати, Исаак! Нельзя! – завопила я. – Видишь? Видишь? Он все портит! – вторила мне Руби. Я промокнула тряпкой лужу, вытащила извивающегося Исаака за дверь и плотно закрыла ее. – Ну что ж, сегодня ты с Руби играть не будешь, – сказала я. – Малыш, мне нужно поработать за компьютером, а папа вернется с собрания где-то через час. Чем ты хочешь позаниматься, пока его нет? – Смотреть телевизор, – предложил мой ангельский ребенок, хлопая ресницами. – Хорошо. Замечательно. Будет тебе радость. Он подбежал к дивану и вскарабкался на него. Я покопалась в потрепанной коллекции видеокассет, пока не нашла «Раскрась меня, Барбра» – телешоу Барбры Стрейзанд времен шестидесятых. Руби ее обожала, потому что сходила с ума по музыке из шоу. Исааку она нравилась, потому что госпожа Стрейзанд выполняет половину номеров в клетке с тиграми. С настоящими тиграми. Я поставила ноутбук Бобби рядом со своим компьютером и подключила его к домашней сети. Теперь я спокойно могу скопировать все данные к себе в компьютер. Я снова зашла в папку «Переписка» и около получаса просматривала письма клиентам и друзьям, пока не нашла кое-что интересное. Одно письмо привлекло мое внимание, потому что выделялось среди прочих. Названия всех писем состояли из имени получателя и даты. А это называлось просто «Письмо № 1». |