Книга Снежный блюз, страница 48 – Керри Гринвуд

И пусть на крыльях яркие тона

Волнуются по воле чистой мысли,

Идет он не на медных чутких лапах. [56]

Уоллес Стивенс «Попугай с чуткими медными лапами»

Зрелище, которое предстало перед пораженным швейцаром, – мисс Фишер, облаченная в лохмотья, в сопровождении танцора с голым торсом и двоих ухмыляющихся водителей такси – надолго запечатлелось в его памяти; ведь до этой минуты бедняга полагал, что уже все перевидал на своем веку.

Дот стояла на ступеньках и плакала навзрыд. Но разгоряченная мисс Фишер, пробегая мимо швейцара, подпрыгнула, обнажив босые ножки, и направилась через вестибюль к лифту так, будто вовсе и не выглядела ужасающе. Швейцар почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

Фрина крепко обняла Дот.

– Ты отлично поработала, Дот, просто отлично. Я тобой горжусь. А теперь закажи кофе на четверых и найди рубашку для Саши – он должен зайти домой и привести сюда княгиню и Элли. Да, должен, – пожурила она Сашу, заставив его замолчать с помощью страстного поцелуя в губы. – А мне нужно принять ванну, я ужасно грязная. Увидимся в час, Саша, в столовой. Позвони вниз, Дот, и закажи столик на десять человек. Берт, Сес, входите и простите меня – я вас покину.

Фрина влетела в ванную и встала под душ. Из-под дверей ванной вместе с клубами пара доносились обрывки какой-то песенки. Дот вручила Саше мужскую серо-голубую рубашку, которую Фрина иногда надевала с черной юбкой, и он ушел. Берт и Сес робко уселись посреди роскоши и стали пить кофе из крошечных чашек.

– Все уже закончилось? – вполголоса спросила Дот.

Берт наклонился и успокаивающе погладил ее:

– Да, кокаиновая шайка повержена, их главарь в тюрьме, и все остальные негодяи тоже. Сегодня ночью вы сможете спать спокойно.

Дот вытерла слезы и впервые за несколько дней улыбнулась.

– Ах да, столик! – воскликнула она и с важным видом позвонила метрдотелю. Берт был потрясен.

– Мне кажется, – сказал он, наливая себе еще кофе, – что ей совсем не было страшно. Она попала в серьезную переделку в этих банях, но осталась невозмутимой, как стена. Что за девушка!

Сес кивнул в знак согласия. Их речи показались Дот чересчур фривольными, но она слишком устала, чтобы выражать свое возмущение. Она подлила себе кофе, выпила его с недовольной гримасой и пошла искать халат для Фрины – чего доброго хозяйка забудет о том, что в комнате есть посторонние, и выскочит из ванной нагишом.

Фрина тем временем нежилась в горячей воде, где запахи Литтл Лона сменялись ароматом «Запретного плода». Она небрежно закрутила голову полотенцем и опустилась в ванну, чтобы оттереть от грязи и навоза руки и ноги, покрытые многочисленными царапинами. Она надеялась, что не подхватила столбняк. Стараясь не морщиться от боли, Фрина смазала все ссадины и царапины йодом, а потом нанесла крем «Юное лицо» – всего по шиллингу за тюбик.

Дот внесла халат, когда Фрина осматривала свои колени.

– Чарльстон отменяется, по крайней мере, на три недели, – посетовала она. – Но могло быть и хуже. Спасибо, Дот. А теперь пойди надень свое лучшее платье. Ты тоже будешь обедать с нами. Да-да! А еще позвони и пригласи доктора Макмиллан, душку детектива-инспектора Робинсона и констебля Джонс. Берт и Сес еще здесь?

– Да, мисс.

– Отлично. Я должна им пятьдесят фунтов.

Фрина надела неяркий халат золотистой расцветки, вышла из ванной и села на кушетку рядом с Бертом.

– Я так и не поблагодарила вас за свое спасение, – заметила она, с удовольствием закуривая свою привычную сигарету. – Как вам удалось так быстро добраться?

– Мы приехали бы и раньше, и может быть, у вашего друга было бы меньше ожогов, но я не мог заставить тупоголовых копов выслушать меня. Я почти насильно затащил одного из них в аптеку на Литтл Лон и купил ему порошок. Когда его язык онемел, он послал за остальными. Вначале они ворвались в аптеку, хотя мы сказали им, что вы в другой части здания, со стороны фасада. Только утром до них дошло, что мы говорим серьезно. Ну, в конце концов мы добрались до вас.

– Да, и я вам за это очень благодарна. Вот деньги, о которых мы договаривались. Можно было бы еще как-нибудь поработать вместе, – неожиданно для самой себя произнесла Фрина.

Сес кивнул.

– Точно, – в первый раз она услышала, как парень заговорил сам, без нажима.

Берт с удивлением взглянул на своего приятеля.

– Ты думаешь?

– Точно, – повторил Сес, как бы подтверждая, что им не послышалось. – Мы с Бертом по другим делам, но к обеду вернемся. Ни за какие коврижки его не пропустим.

Фрина и Берт уставились на Сеса, потом переглянулись. Еще никогда они не видели его таким оживленным. Что-то случилось, но что – они не могли понять.

Берт и Сес удалились, а Дот и ее хозяйка стали готовиться к обеду. Фрина надела белье и платье, которые ей принесла Дот. Сама она нарядилась в льняное платье с вышивкой. Фрина безжалостно расчесала волосы и надела голубую шляпку с загнутыми по краям полями. Дот добавила к своему наряду шляпку клоше.

Они внимательно оглядели себя в большом зеркале – изящные, модно одетые молодые дамы.

– Хочешь предупредить меня о своем увольнении, Дот? – спросила Фрина у отражения своей служанки. – Тебе пришлось делать много больше того, что требует твоя должность.

– Нет, мисс! – испугалось отражение Дот. – Как можно уйти, когда все наконец стало получаться!

– Элис, доктор сказала, что на следующей неделе тебя отпустят домой. – Сес сидел у постели Элис и держал ее за руку.

Маленькие пухлые ручки девушки раньше были обветренными и покрасневшими от стирки. Но сейчас покраснения почти исчезли. Первый в жизни Элис вынужденный отдых подарил ей руки настоящей дамы. «В них возвращается сила», – подумал Сес. Он сжал пальцы девушки, а Элис в ответ сжала его ладонь.

– Я хотел сказать… Ты выйдешь за меня? Такси наполовину мое, и нам есть где жить, и… мне не важно, из-за какого подлеца ты попала в беду, хотя, если бы я его встретил, я свернул бы ему шею и… По-моему, это хорошая мысль… – Сес внезапно оборвал свою речь, мучительно покраснев.

Элис приподнялась на кровати и взглянула на него. Сес был высоким, худощавым и преданным, и она искренне любила его. Но не хотела снова совершать ошибку.

– Ты меня жалеешь, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты женился на мне, потому что тебе меня жаль.

– Я вовсе не поэтому хочу на тебе жениться, – возразил Сес.

Элис почувствовала, как его рука с силой вцепилась в больничное одеяло. Она заглянула в его глубокие карие глаза.