Онлайн книга «Смерть в доке Виктория»
|
– А почему бы и нет? Разве они спрашивали разрешения, когда в меня стреляли? – По-видимому, это была ошибка. Обычно они стараются не привлекать к себе внимания. – Да? И почему же? – Потому что их задача – снабжать деньгами революцию у себя дома. Уверен, что в Мельбурне есть и агенты ОГПУ. Известны случаи, когда они сводили счеты с родственниками тех, кто покинул родину. Да, известны. – Он задумался, тень боли проскользнула по его лицу, резче обозначив морщины. Поначалу Фрина дала ему лет тридцать, но теперь прибавила еще десяток. – Я подвергаю вас опасности своими вопросами? – Нет, не меня, мисс Фишер. Но если вы хотите, чтобы я рассказал вам больше, благоразумнее будет сменить обстановку. – Ну что вы! Здесь так шумно, что нас просто невозможно подслушать. А вот если мы с видом конспираторов выйдем отсюда вместе, на это уж точно кто-нибудь обратит внимание. Так что, пожалуйста, продолжайте. Хотите сигарету? Она протянула свой портсигар, и он взял одну сигарету. Кто-то пытался сыграть средневековую мелодию на инструменте, звучавшем как искореженная труба. Фрина поинтересовалась у одного из троицы возлюбленных, что это, черт возьми, такое. – Крумгорн! [24] – проорал один из юнцов, оторвав свой рот от чужих губ. – Он подлинный. – Не сомневаюсь! – прокричала в ответ Фрина и положила ладонь на руку Питера. – Видите? Наклонитесь поближе и делайте вид, что собрались совратить богатенькую парвеню, тогда никто не обратит на нас внимания. Фрина не упомянула о том, что такое уже случалось на вечеринках Веры и Джозефа Уилсон; она как-то подцепила здесь прехорошенького лютниста. А в другой раз, вспомнила она, повстречался очаровательный моряк, который так и не успел до утра к себе на корабль, и ему пришлось воспользоваться лоцманским катером. Питер Смит обнял Фрину и приблизил рот к ее уху. – Если вы настаиваете, – вздохнул он. – Итак. Существуют как минимум три группы, к которым мог принадлежать стрелявший в вас мужчина. – Мужчины. Их было двое. – Мужчины, – согласился он. – У одной организации нет имени, другая называется Латвийский революционный союз, третья – Партия свободной Латвии. К сожалению, они добывают деньги на революцию… вы говорите по-французски? Фрина кивнула. Рука у Смита была сильная, и от него приятно пахло апельсинами. Кажется, у нее появились на него виды. Питер Смит, видимо, чувствовал то же самое, поскольку прижимал Фрину явно теснее, чем требовалось. Крумгорн завершил мелодию, и его сменила троица нестройно пиликавших рекордеров. [25] – Я говорю по-французски. – Иллегализм, – прошептал он ей на ухо. – Они грабят банки. – Неужели? – Не совсем удачно. Они не очень-то преуспели. Но полиция их разыскивает. И если они подумали, что вы сможете их опознать, то… – …решили меня устранить. Возможно. Фрина до сих пор не упоминала о мертвом юноше, а теперь решила, что это и ни к чему. – Но почему иллегализм? Отчего им не найти работу? – Вы не понимаете: они же анархисты. Анархисты не работают. Они повсюду трубят, что отказываются быть эксплуататорами или эксплуатируемыми. Вот и грабят банки. В любом случае им никогда не заработать честным путем столько, сколько нужно для осуществления их целей. – И каких же? Питер помолчал. Фрина догадывалась, о чем он думает. Богачка, которой нет дела до революции, станет ли она держать язык за зубами? Не проболтается ли? Фрина посмотрела в темно-синие глаза таким ясным взглядом, какой только могла изобразить, и увидела, что мужчина принял решение. – В конце концов, это не тайна, – произнес он мягко. – Все латышское землячество об этом знает. Они хотят тренировать террористов в вашей законопослушной стране, мисс Фишер, и… – И? От какофонии, которую издавали рекордеры, у Фрины заложило уши. Она опустилась в объятия мужчины и услышала его шепот: «Ils veulent assassiner Staline». Они хотят убить Сталина. Глава четвертая
Абсолютизм, ограниченный цареубийством. Эрнст Мюнстер [26] о русской конституции – Вас не затруднит поцеловать меня? – попросила Фрина. – Просто руку. А потом мы отправимся ко мне домой, и вы расскажете мне остальное, если захотите. Питер Смит продлил поцелуй ровно на столько, сколько требовалось, чтобы любой, кто бы ни наблюдал за ними, смог убедиться: их беседа не имела никакой политической подоплеки. Затем они выбрались из толпы гостей в тот самый момент, когда настал черед выступать весьма недурному флейтисту. – Фрина, прежде чем ты уйдешь… – Вера схватила подругу за рукав. Фрина открыла сумку. – На что в этот раз? – Голод. В Африке. Фрина протянула два фунта. Вера дала ей квитанцию и предостерегла: – Поосторожнее с моим Питером Смитом. Я бы хотела получить его назад в целости и сохранности. Он нужен мировой революции. Фрина усмехнулась и поцеловала Веру в щеку. – Ну уж к революции ты его получишь, – прошептала мисс Фишер и осторожно направилась к выходу, избегая столкновений с гостями и предусмотрительно обойдя коляску на лестнице. – Домой, Берт, – повелела Фрина, забираясь в такси. Она несколько раз сглотнула, чтобы преодолеть ощущение заложенности в ушах. Питер Смит за всю дорогу не проронил ни слова. – Так это ваш дом? – спросил он, оказавшись в гостиной Фрины. – Да. – Выходит, вы аристократка. – Не совсем. У меня было голодное нищее детство. А потом Великая война убила множество молодых людей, мой отец унаследовал титул, и я стала леди. Удивительно, верно? Что вы будете пить? – Немного виски. Вижу, у вас «Лафройг». Благородный напиток. Хм. Так значит, вам известно, каково это, быть бедным? – Да. Питер Смит немного расслабился и опустился в одно из удобных кресел. Глотнув виски, он стал смотреть на огонь. – Вряд ли им удастся осуществить задуманное, – проговорил он. – Я с вами согласен. – Но я ничего такого не говорила! |