Книга Поезд для Анны Карениной, страница 32 – Нина Васина

Красные «Жигули» рванули с места, демонстрируя отличный новейший мотор, и понеслись по пустым улицам. Пеликан смотрел не отрываясь в коротко стриженный седой затылок и ничего не понимал. В маленьком захламленном дворике Хрустов остановил машину и повернулся к Пеликану.

— Что случилось? — спросил он ласково. Пеликан смотрел непонимающе.

— Я спрашиваю, что случилось и почему в моей квартире сидит группа захвата? — Хрустов внимательно осмотрел голову Пеликана, ловко закутанную в бинты. — Что с головой? Я встретил вчера твою мать у магазина, она сказала, что тебя арестовали за то, что ты отстреливал то ли кошек, то ли крокодилов. Ты уже придумал, что мне отвечать?

— Вы не поверите! — восторженно прошептал Пеликан. — Это долго рассказывать, а потом вы все равно не поверите.

— Знаешь, Пеликан, — Хрустов отвернулся и задумчиво осмотрел пустой двор, медленно заполняющийся светом, — самый лучший способ — сказать правду. Можешь не всю сразу. Я поверю.

— Ваш тайник, — пробормотал Пеликан, — дискета из него попала в милицию.

— Через тебя? — уточнил Хрустов.

— Через меня, — кивнул Пеликан. — А если я скажу всю правду, вы возьмете меня в ученики? — решился и выпалил Пеликан.

Хрустов молчал. Тонко и неожиданно пискнули часы у него на руке. Отстрельщик покачал головой и снял часы.

— А ты когда в дискету залез, то как решил, я — кто?

— Большой человек, — убежденно заверил его Пеликан.

— Спасибо на добром слове, метр девяносто, не жалуюсь, ну а все-таки? Ладно, я скажу. Ты решил, что я — наемный киллер, так?

— Так.

— Ты ошибся. Я работаю по специальным заказам, но не на убийство, а на предотвращение заказного убийства.

— Класс! — прошептал Пеликан.

— Я работаю один. Всегда. Ты засветил одну из моих квартир. Как ты думаешь, что я должен с тобой делать?

— Убить, труп расчленить, раскидать по мусорным контейнерам, а голову бросить в водосток! — радостно выпалил Пеликан.

На слове «расчленить» Хрустов повернулся и удивленно посмотрел на парнишку сзади.

— Ну ты даешь, — пробормотал он, заводя мотор. — Как ты там сказал? Сначала убить, потом расчленить? Ладно, посмотрим.

Через две минуты, попетляв в узком пространстве двора, Хрустов поставил машину, вывел из нее Пеликана и провел в однокомнатную квартиру на третьем этаже. Он посадил Колю в кресло у окна, пристегнул наручниками его левую руку к трубе, подкатил журнальный столик с бутылками минеральной воды, печеньем и картошкой в пакетах, встал на колени и вытащил из-под дивана детский горшок. Проделав все это, сел напротив Пеликана и смотрел на него грустно несколько минут. Пеликан занервничал.

— Значит, так, — Хрустов хлопнул в ладоши, Пеликан дернулся, — ты сидишь здесь тихо и без обид. У меня небольшое дело. Часа на два. Я вернусь, мы как следует пообедаем, и ты с подробностями расскажешь мне все твои невероятные приключения. Вот тебе пульт от телевизора. Если вдруг, — отстрельщик встал и уходил, — я не вернусь к вечеру, ты честно ждешь меня до утра. До одиннадцати часов. Хотя, подожди, завтра воскресенье, если меня задержат, может и не получиться… Ждешь до понедельника. Потом разобьешь окно бутылкой. Позовешь на помощь. Расскажешь подробно, как я тебя увез из больницы и зачем…

— Зачем? — спросил на выдохе Пеликан.

— Подожди. Можешь говорить что хочешь. Потому что, если я не приду до утра понедельника, значит меня убили. Но я приду.

— А вы мне расскажете? — спросил Пеликан.

— Что? — Хрустов уже стоял в дверях. — А, ну конечно, все расскажу, обучу, воспитаю и так далее.

— Вы к ней идете? — крикнул Пеликан, потому что Хрустов стал для него невидим, он звенел ключами в коридоре.

После длинной паузы лицо Хрустова заглянуло в комнату.

Ну ты даешь, Пеликан, — пробормотал он. И ушел.

В шесть десять утра майору Карпелову сообщили о побеге задержанного Круглова Николая из больницы. Карпелов подполз к пиликающему телефону на четвереньках, потому что спал с любимой женщиной на полу в дюжине подушек.

— Это был тощий болезненный мужик? — спросил он шепотом.

Услышав про двухметровый рост, отличную мускулатуру, камуфляжную форму и маску на лице сообщника Пеликана, Карпелов сказал сам себе, что это «полная хренотень», но опять шепотом. Он оделся быстро и бесшумно, не сводя глаз с рассыпанных по синему бархату подушки роскошных локонов цвета тусклого золота.

— Ну Пеликан, ну урод! — все еще шептал Карпелов, спускаясь бегом вниз по узкой тропинке к станции и наблюдая, как тяжелеют и темнеют снизу его джинсы от щедрой росы.

— И ты мне хочешь сказать, что этот твой… невинный будущий строитель и отец детей не состоит в банде? Тебе рассказали, как выглядел его сообщник? — кричал в трубку телефона через два часа полковник. Карпелов раскручивался на стуле и кивал головой. Миша Январь, покачиваясь и натыкаясь на мебель, пытался проделать цирковой номер — пройти с двумя чашками кофе мимо двух столов и четырех стульев.

— И чем сейчас оттягиваются на дискотеках? — поинтересовался Карпелов, положив трубку. — Неужели все тот же ЛСД?

Миша смотрел виновато, иногда судорожно зажмуривая и широко распахивая глаза. Он сумел подойти к столу Карпелова и поставить чашки. Садясь напротив, сначала ощупал стул.

— Чего тут долго думать, — сказал он, усевшись и длинно зевая, — этот киллер — соседего. Пришел домой, там — засада, он выяснил, где Пеликан, и выкрал, чтобы убить за подставку. Это же элемента-а-а-арно… Расчленит, как пить дать. Голову — в канализацию.

— Разбудить тебя? — спросил Карпелов. Миша кивнул. — Мать Пеликана сказала, что соседа звали Виктор Степанович.

Январь равнодушно пожал плечами.

— В паспорте в тайнике имя Виктора Степановича Мостова. Ну, проснулся?

— Ни фига, — пробормотал Январь.

— Ладно, что ты там мне пытался рассказать про убийство женщины с отделением головы? Квартира Евы Кургановой, подстреленный и сбежавший…

— Хрустов Виктор Степанович, — пробормотал Январь, выпрямившись и перестав зевать. — Совпадение? — предложил он с надеждой.

— А зачем он маску надел? Затем, что в органах есть его фотографии!

— А на кой ему Пеликан? — задумался Январь.

— Ну, как ты там сказал, расчленит… Они помолчали.

— Знаешь что, — задумчиво проговорил Карпелов.

— А я тут подумал! — перебил его Январь.

— Говори ты первый! — Карпелов встал и прошелся, расставляя стулья к столам.

— Нет, товарищ майор, это очень личное… Карпелов удивленно уставился на опустившего глаза Января.

— Я подумал, что нужно проследить за этой… — Январь не поднимал глаз.