Книга Шпион, которого я убила, страница 24 – Нина Васина

Костя опять кивнул, хотя и зыркнул перед этим на Еву с нескрываемым раздражением.

– Это я так, понарошку. Я угрожал прыгнуть с крыши.

– По каким соображениям, разреши узнать?

– По политическим мотивам, – тут же уверил деда Костя. – Я выдвинул политические требования. Я требовал убрать из школы одного из учителей. А она пришла, обсмеяла меня, ну я и слез.

– Обсмеяла?! Тебя?! – Тут профессор так удивился, что Ева заподозрила неплохой актерский наигрыш.

– Ну да. Применила правильный психологический прием, или как это называется.

– Голубушка, что же вы хотите от меня? Я – старый человек со своими трудными проблемами. Я могу объяснить внуку неприглядность подобного шантажа, но не более того. Он – личность самостоятельная, сильная и хорошо умственно развитая. Вам нужно обратиться к его родителям. Это, по крайней мере, остудит ваш гнев по поводу его поведения, поскольку они относятся к тому типу родителей, которые свято соблюдают ритуалы поведения. Если к ним придет учительница с жалобой, она тут же будет удовлетворена полноценно разыгранным спектаклем возмущения, стенаниями на тему «А мы все для тебя сделали, а ты – неблагодарная скотина!..» и уверениями в немедленном ограничении ребенка в просмотре телевизора, в карманных деньгах. Вам это требуется?

– Нет, – Ева улыбнулась и покачала головой.

– Тогда что же вы хотите от меня в три часа ночи? – Старик вздохнул. – Давайте поговорим откровенно, уже действительно поздно. Это мальчик вас позвал? Глупо, ей-богу, глупо. Чего ты испугался? – спросил он у внука.

Костя посмотрел на стол. Ева поняла, что «браунинг» лежит под раскрытым журналом.

– Знаете, почему я стала говорить с вашим внуком, когда он залез на крышу и угрожал прыгнуть? Потому что он не собирался этого делать. Он шантажировал директора своим поведением, я помогла директору. У меня есть некоторые принципы на этот счет. – Ева встала и прошлась по кабинету, разглядывая книги в шкафу. – Они заключаются в том, что человеку никогда нельзя мешать покончить с собой. Мы приходим в жизнь, не выбирая своего места и времени рождения. Человеку надо дать воспользоваться возможностью выбора хотя бы в смерти, если он этого хочет. Желание человека покончить с собой священно, даже если оно накатило вдруг, в момент сильной депрессии, или случайно, от нестерпимой обиды. Скажу больше, если человек действительно хочет покончить с собой, он сделает это тихо, не привлекая внимания и с минимумом шума и грязи.

– Что это значит – грязи? – заинтересовался профессор.

– Это значит, он никого не оповестит, не воспользуется своей смертью как местью и не забрызгает мозгами дорогой ковер. – Ева остановилась позади профессора и потрогала толстый ковер на стене. Ее палец утонул в мягком ворсе, как в раскрывшейся головке хлопка. – Отличная вещь. Китай?

– Ручной работы, – кивнул старик, не поворачиваясь. – Старый Китай. Вы правы. Мозги на таком ковре – ни к чему.

– Даже очень умные мозги. А если пальнуть из этого в голову, так и получится. – Ева быстрым жестом достала из-под журнала «браунинг» и осмотрела его. – Заряжен, но неухожен. Не любите оружие, профессор?

– Не люблю. Тут вы правы. Это ирония судьбы, учитывая специфику моей профессии, но знаете, как это бывает в жизни? Открытие – вещь непредсказуемая. Трудно предсказать будущее и то, как это открытие будет использовано. Выйди, Костик.

– Дед!..

– Выйди. Мне нужно поговорить с этой… учительницей. – Старик дожидается, когда Костя прикрывает за собой створки двери, и смотрит на усевшуюся напротив него с другой стороны стола Еву грустно и устало. – Вы верите в вечность? – спрашивает он вдруг.

– Нет. Я не верю в то, что не могу представить. Я верю в себя, разве это менее важно?

– В себя, в партию, в идею. Это чушь. Если человек не верит в вечность, его существование бессмысленно, поскольку ему кажется, что жизнь кончится вместе с ним. Видели людей в подъезде?

Ева кивает.

– Если вас пропустили ко мне, значит – вы одна из них. Ко мне пускают только дочку с зятем, адвоката, домработницу и шофера. Что вам надо?

– Сейчас скажу. Сначала вопрос. Почему Костя живет с вами, а не с родителями?

– Дочка считает, что я – старый маразматик, которому не помешает общение с внуком. Зять надеется, что я оставлю в завещании все Косте. Домработница считает, что Костик сбежал от замучивших его нотациями родителей. Сам внук использует деда, как он выражается, «по полной программе» и вдобавок к этому учит меня жить. Я, оказывается, этого не умею. Мнение шофера вам тоже интересно?

– Нет. Вы так и не сказали своего мнения.

– Почему он со мной? Это банально. Я его люблю. Он – мое продолжение. Так что же вам надо?

– Я хочу узнать почему.

– Что – почему.

– Просто – почему?!

– А-а-а, почему – вообще?.. Хороший коньяк, да?

– Хороший, – соглашается Ева.

– Потому что не понимаю, правильно ли делаю. И чтобы больше этого не делать, хочу все прекратить.

– Очень туманно, – вздыхает Ева.

– Ну, извините.

– Чего вы боитесь?

– Я боюсь сделать больше, чем надо в жизни. Вот все боятся чего-то не успеть, а я – переборщить. Все. Разговор окончен.

– Можно это забрать? – Ева встает и показывает на «браунинг».

– Вам – можно все. Меня что, так ценят в этом вашем ведомстве, что прислали вас? – Профессор уже борется с дремотой.

– Я учительница вашего внука. – Ева берет плед и укрывает его.

– Тогда я – фонарный столб, – бормочет еле слышно старик.

В коридоре Ева говорит Косте, что оружие заберет с собой. Костя пожимает плечами.

– Знаете, – вдруг начинает говорить он, торопясь и сбиваясь, – есть такой вид существования – виртуальный. Например, вам показывают по телевизору определенный подбор кадров и информации, предлагают в магазинах определенную еду, набор предметов в квартирах – тоже определенный, отступить от этого навязанного существования невозможно – прослывешь сумасшедшим. А мой дед всю жизнь выбивался из навязанной определенности, как бы это объяснить…

– Говори, я понимаю. – Ева накинула куртку и присела на тумбочку для обуви у зеркала.

– Я всегда мог на него положиться. Какой бы фортель я ни выкинул – для него я оставался нормальным мальчиком, просто пробующим жизнь. Я только хочу сказать, что одну и ту же вещь разные люди могут понимать по-разному. Он что-то там нарушил или передал секретную информацию, я знаю, но это все не так. Я не могу сейчас объяснить, но это не так. Вы живете в своем мире, в нем свои законы, а мы с дедом – совсем в другом.

– Так не бывает, – покачала головой Ева.

– Ну вот, и вы не поняли, – вздохнул Костя.