Онлайн книга «Шпион, которого я убила»
|
– Фактурщика в гардероб! – говорит Ева. – Найдите Кошмара, скажите, что есть свидетель… – она задумалась, – или невольный участник падения люстры. – С кем ты разговариваешь? – оглядывается Далила. – Полковник Кошмар пока не найден. На связь не выходит, – сообщил динамик в ухе Евы. – У него микрофон на одежде? – спрашивает она, машет спешащему к ней молодому человеку, берет у него полиэтиленовый пакет и кладет в него пистолет. – Нет, рация. Посылаем сигнал каждые тридцать секунд. – Молчит? – Молчит. – Ну и чего вы ждете? Выделите группу поиска рации по пеленгу! – Есть начать искать полковника Кошмара по пеленгу его рации. Рация полковника Кошмара была найдена на старом угольном складе. Каждые тридцать секунд она одиноко светилась красным огоньком и пищала. – Послушай, – Ева замялась, потом решительно тряхнула Далилу за плечи, – смотри на меня и слушай! Я прошу тебя остаться еще на некоторое время. Ты – свидетель. Обещаю, что с тобой не случится ничего плохого, просто побудь здесь. С Женей… Я постараюсь побыстрей прислать людей для снятия ваших показаний. Ты как себя чувствуешь? – Я? – вяло отбивается Далила. – Встряхнись, ты же психолог, ты можешь отстраненно оценить свое состояние? – Перестань меня трясти! Мое состояние находится в состоянии средней тяжести. Я перенервничала и сильно удручена тем, что спровоцировала несчастье. – Какое еще несчастье? – Ева смотрит на часы. – Я так люблю театр, – вдруг всхлипывает Далила. – А теперь тут люстра упала!.. Женя протягивает плоскую фляжку. Далила опять отказывается, вытаскивает у него из кармана полосатый платок и громко сморкается. Ева отводит Женю в сторону. – Не отходите от нее, по-моему, это шок. Да, вот еще что. Если она будет реветь больше пяти минут, дайте ей пощечину. – Вы с ума сошли! – ужасается Женя. – Она!.. Я!.. Далила осматривает большой носовой платок у себя в руках, оглядывается и со словами «Большое спасибо!» начинает заталкивать его в нагрудный карман первого попавшегося ей мужчины в пиджаке. Женя бросается к ней и хватает за руку. – Послушайте, – обращается он к Еве, не отпуская от себя Далилу. – Сколько стоит эта ваша чертова люстра?! – Это не моя люстра. И дело не в ее цене. – А вот пусть руководство театра скажет, в цене или не в цене! Я куплю им две таких. Одну – про запас. На всякий случай. И бригаду монтировщиков-электриков закажу, пусть укрепят как следует! А то что же это получается? Уже нельзя просто так пальнуть один раз? Сжав виски пальцами, Ева идет в фойе. – Сколько билетов было продано? – спрашивает она на ходу. – Опросили дежурных по залу о количестве пустых мест? Ладно, – устало машет она рукой, – давайте предварительный прогноз. – По предварительному прогнозу, если предположить, что количество зрителей равнялось количеству проданных билетов… – Давайте сразу с учетом условного процента отсутствующих! – перебивает Ева, и от нее, громко разговаривающей и размахивающей руками, шарахается испуганный зритель. С учетом условного процента отсутствующих можно предположить, что все зрители были собраны в фойе. Все актеры и работники театра были тоже собраны в фойе отдельной группой. Госпитализированы трое. Две женщины с обмороками и мужчина с подозрением на инфаркт. Из обслуживающего персонала театра не могут найти двоих – работницу костюмерного цеха Булочкину и осветителя Устинова. По-прежнему не выходит на связь полковник Кошмар. – Его рация была оставлена на том же месте, где ее обнаружили, на куче угля, – докладывают Еве. – Зачем? – она удивлена. – В случае преднамеренных действий полковника. Он мог оставить рацию с определенным умыслом, а после своих запланированных действий вернется за ней. – Ну и бред! – качает головой Ева. – Никак нет. Все в порядке. В рации заменены батарейки. Ева оглядывается в поисках старухи с козой, которая почему-то хотела пристрелить непонятно откуда взявшегося в театре бобра, и бормочет: – В мягких тапочках и за двадцать тысяч долларов, – становится на цыпочки и видит старуху рядом с Маргаритой Францевной. Заметив Еву, Марго убегает, обменявшись на прощание со старухой многозначительным прощальным кивком. – Коньячку не желаете? – предлагает Милена откупоренную бутылку. – Я сперла только что из ящика в буфете. – Нет, спасибо, – отказывается Ева и дожидается, пока старая женщина сделает несколько глотков из горлышка. – Вы меня извините, пожалуйста… – Милена, – перебивает ее женщина. – А тебя? – Ева. – Ну, будь, Ева. – Еще пара глотков. После чего крышка бутылки завинчивается с торжественной тщательностью. – Я хотела извиниться, что не смогла заняться вами. Теперь вот освободилась. – Этот мальчик из гардероба действительно сшиб люстру? – Не знаю, будем выяснять. Вы сказали… – Забудь. Все уладилось. Оказывается, я поторопилась. Еще не время. Куда мне пройти, чтобы выпустили? – Милена оглядывается. – Я хочу с вами поговорить. Давайте сядем в буфете. – А бутылка? Они не… – Ерунда. Если что, я все улажу. Милена идет, слегка пошатываясь, и тащит за собой козу. Ева усаживает ее за столиком. В фойе последние зрители проходят посты. Проблемных из гардероба разделили на группы по четыре человека и начали досмотры. – Расскажите, кто вы. – Это неинтересно, – категорически отказывается Милена. – Лучше вы скажите, как можно обрушить такую люстру? – Люстра с прошлого века крепится на металлическом крюке и четырех растяжках. Растяжки – металлические тросы. По правилам, профилактические осмотры крепления должны осуществляться не реже раза в год. Я должна дождаться данных последнего профилактического осмотра, прежде чем делать выводы, но на первый взгляд положение создалось угрожающее. Два троса из четырех изрядно проржавели и повредились. Если предположить… – монотонно говорит Ева, внимательно, сантиметр за сантиметром, осматривая лицо старой женщины напротив. – Сколько вам лет? – вдруг спрашивает она. – Семьдесят пять, не отвлекайтесь, – быстро отвечает Милена. В бутылке осталось меньше половины. – Если предположить, что пуля попадает в крюк и потом – рикошетом – в один из тросов и трос этот лопается, то можно представить, что от попадания в крюк люстра с него соскакивает, а удержаться на двух тросах потом не может. – Думаете, это богемский хрусталь? – шепчет Милена, наклонившись к Еве. |