Онлайн книга «Алые паруса бабушки Ассоль»
|
– Не собираюсь ничего читать. Я тебе задал простой вопрос и хочу получить на него простой ответ. Ты хочешь иметь какие-то фарматеры, они помогут нам быстрей найти сокровища на дне, но как можно спорить на меня без спроса? Бабушка Соль посмотрела на Кортика удивленно. – Я спорила не на тебя, а на твое тело. Я сказала, что у меня родственник – идеально сложенный юноша, перед которым все произведения искусства меркнут. А Готланд утверждал, что никогда живой экземпляр не затмит изваяние Микеланджело, потому что созданная природой красота всегда ущербна, а ваятель из души своей создает идеальный образ. – Это… в смысле – про меня? – опешил Кортик. – Лучше говорить – «обо мне», – поправила бабушка. – И это не о тебе, а о твоем теле. Мы спорили тогда всухую, тебе было десять, но ты – копия своего дедушки, поверь. И я знала, о чем говорю. Готланд знал, что я интересуюсь затонувшим «Германиком» – в нашей среде всегда известно, кто за чем ныряет. И вдруг три года назад он напомнил мне наш спор и поставил на кон карту, на которой указан предполагаемый путь «Германика». – Предполагаемый? – Фарватер. Тогда это было очень важно – плыть по определенному пути – рельеф дна, мины, обстрелы. «Германик» его не прошел. Был потоплен торпедами советской подводной лодки. Погибло больше девяти тысяч человек, на нем плыли не только военные – их семьи тоже. – А что ты поставила за меня? Если бы я не понравился старику. – За тебя… – усмехнулась Ассоль. – Готланд коварен, как сто чертей. Я знаю, что делаю. Я выиграю спор. Но нужно спешить. Старик сильно сдал. Боюсь, что он долго не протянет. Весь свой архив он завещал музею в Ростоке. Не лезть же потом в музей… – Все равно ты не имела права на меня спорить, – подвел итог Кортик. – И потом – я видел Давида Микеланджело. Отец меня возил специально на три дня. У него короткие ноги. Если нас поставить рядом… – Мал еще стоять рядом с этим мужчиной. Доживи до его лет и убей пращой Голиафа, потом поговорим. – Ну да, – завелся Кортик, – это на тему, что у него-то точно есть мускулы, определяющие род занятий. – Ты не понимаешь, – вздохнула бабушка Соль. – Ты ничего не понимаешь в ситуации с Готландом. – Так объясни! – Обойдешься. Это моя жизнь, ты – ее часть, а значит, принадлежишь мне. – Да я тебя вчера впервые в жизни увидел! – Если ты появишься перед Готландом с подбитой физиономией, он из мести не отдаст мне карту! – Не ори на меня! – Сам не ори! Хоть бы у тебя был подбит левый глаз! – простонала бабушка. – Не правый! Где-то в доме раздался гулкий удар гонга. – В каком это смысле? – удивился Кортик. – Ночная смена. – Ассоль встала. – С часу до пяти. – Я про глаз? Почему – не правый? – Это долгая семейная история. Найдем сокровища – расскажу. Чего сидишь? Одевайся! Ночью в кофейню приходят самые несчастные и одинокие люди – байкеры, стриптизерши, уборщики офисов и таксисты. – Вспомнил! – крикнул дядя Моня. – Готланд! Конечно, Готланд. Как я мог забыть? Это же остров такой есть. И семейка Готландов прибыла в Россию лет триста назад именно с того острова. – Моня, не волнуйся так, – строго потребовала матушка. – У тебя начинает трястись коленка. – А ты помнишь, в какой глаз ударил Икара Кортнева? – азартно поинтересовался у меня дядя Моня. – В правый, – вздохнул я. – Запомнил, потому что бил левой рукой. – Фантастика! – Моня, перестань так переживать, мальчики сами разберутся, – попросила матушка. – Ты не понимаешь, Зинушка. Это же такой парадокс! В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году сын прославленного капитана Готланда ушел из дома после скандала с отцом. Да подожди ты с бульоном! – Горячая чашка, предложенная матушкой, была нервно отставлена. – Сынок заявил папочке, что женится на циркачке, которая к тому же лет на семь старше его. Представь себе физиономию будущего адмирала? – Ты таки выпьешь бульон, или я вылью его тебе… – Зинушка, послушай эту поучительную историю любви. Студент Военной академии приехал отдохнуть в Крым и влюбился. Отец проклял его и выгнал из дома, заделав перед этим хук левой! То есть подбил сыну правый глаз. Что сделал сын? Ушел из академии, потому что он, видите ли, всегда хотел быть кондитером и мечтал о кулинарном техникуме! Что сделал папаша? Отправил его в армию. И больше уже живым не увидел. – Ты говоришь о дедушке Кортика? – дошло до меня. – Ну конечно! Сынок подорвался на гранате во время учений. Отец поднял на ноги все службы. Это был тот редкий случай, когда взрыв гранаты на учениях вооруженных сил расследовало КГБ. Я видел фотографию юного Готланда и сразу сказал, что Икар в свои тринадцать похож на него как две капли воды! – Ты все путаешь, – вступила матушка. – Ты видел Икара и сказал, что он похож на своего дедушку, а на бабушку не похож. – Но это же одно и то же, – пожал плечами дядя Моня. – Время разное, – объяснил я. – Что такое это время? – вздохнул дядя Моня. – Его больше нет. Я думал, думал, потом решил высказать свои предположения вслух: – Ассоль Ландер хочет подставить отставному адмиралу Готланду своего внука, которого тот в глаза не видел и, может, даже не знает о его рождении. Кортик придет с подбитым правым глазом. Он копия его сына. Адмирала наверняка хватит удар. – И поделом ему! – злорадно заметил дядя Моня. – У него уже был один инсульт. Если не ошибаюсь, закончилось все инвалидностью. – Бабушка Икара такая кровожадная? – удивилась матушка. – Да нет, просто она знает, что по-хорошему ей Готланд ни за что не отдаст карту с этим фарватером. Ни за что, понимаете? – объяснил дядя Моня. – Почему? – удивился я. – Она думает, что из-за адмиральской надменности и мстительности. Им несколько раз приходилось по жизни сталкиваться, Готланд всегда демонстрировал свое пренебрежение и брезгливость, да и ненависти не скрывал – считал, что только она виновата в смерти сына. – Она так думает, а на самом деле?.. – А на самом деле он уже продал эту карту полгода назад – или около того. И не то чтобы продал, а отдал в счет будущего процента. А процента не получил. Можно было бы предположить, что умный коммерсант продаст его еще раз, ни словом не обмолвившись о старой сделке, но адмирал этого не сделает. Советская офицерская школа. В ней честь и ненависть отрабатываются до абсурда. – Откуда ты знаешь, что продал? – замер я в предчувствии разгадки. – Наш последний разговор помнишь? Прослушки в доме Ассоль Ландер. Я навел справки по своим старым связям. Она действительно хочет достать какой-то затонувший груз с «Германика». И не она одна. Как это ни прискорбно, но бабушку Ассоль могли опередить. |