Онлайн книга «Красная Шапочка, черные чулочки»
|
– Платье купим любое за два часа. – Нет. – Я упорно качаю головой и смотрю на него с исследовательским интересом. – Я пойду под венец только в мадагаскарском шелке. – Хоть в африканском! – еще не понимает жених. – Минимум четыре метра, – устрашающе замечаю я. – Столько могут не собрать во всем Мадагаскаре! Почуяв неладное, рыжий вклинился между нами и вытащил мою руку из руки жениха. Он потряс ее, слегка сжав в потной мягкой ладошке, и от души представился: – Ёр-р-рик. Конечно-конечно, – закивал он радостно, хотя я не собиралась ничего спрашивать, – можете называть меня «бедный Ёрик», всегда пожалуйста! Так что там с мадагаскарским шелком? Вы сказали: столько не собрать? – Точно. – Я выдернула руку и потихоньку вытерла ее о черное платье. Мое выпускное платье было черным, а шляпа с огромными полями – красной, и приколотая птичка на этой шляпе была настоящая колибри – чучело. – Так-так-так… – забормотал Ёрик. – И что это за шелк такой? – Долго объяснять, но… – Вот и не надо, и не объясняйте, желание невесты – закон! Вы только скажите «да», хорошо? Я чуть наклонилась, потому что Ёрик был мне по плечо, и громко крикнула ему в лицо: – Да!! – Не мне! – отпрыгнул Ёрик и спрятался за телохранителя в красной бабочке. – Ладно, Ёрик, кончай эти переговоры, – решился жених, посмотрел мне в лицо с вызовом и вдруг рухнул коленями на шипы – в самую середину сваленных толстых стволов. – Будь моей женой, разреши мне тебя любить и защищать, – произнес он, когда выдохлось общее «А-а-а-х-х!». – Разрешаю… Я продержалась на высоких каблуках еще минут десять, пока из джипа выгружали ящик шампанского и открывали бутылки; потом предчувствие обморока заставило взять в руки по туфле и бежать босиком – по разлившейся пене, по россыпям конфетти, по клочкам тополиного пуха – так долго, насколько хватило сил дышать. – Когда ты встал с колен, на белых брюках проступили красные точки. – Я выбираю самую большую виноградину и катаю ее по лицу, пока она не нагреется и не потеряет своей холодной нежности. – Ты исколол свои колени до крови. – Да что там – пропал костюм! – соглашается мой жених, поглядывая на часы. – Когда ты сбежала, твоя подружка… эта, как ее?.. – Авоська? – Да, она все выпытывала у меня – зачем я спрашивал о месячных. – И что ты сказал? – Сказал, что хочу иметь сразу же после свадьбы полноценный, ничем не сдерживаемый секс дней на десять. – О! – Я округлила рот и попробовала эротично протолкнуть в него нагретую виноградину. – Знаешь, что мне сказала эта язва? Она, видишь ли, подумала, что меня беспокоит происхождение крови на брачной простыне. Вроде того, что я должен быть уверен – это кровь девственницы, а не кровь месячных. Ты обсуждала с подругой наш договор? – Договор о моей девственности? Конечно, обсуждала. Сразу же после того, как ты выскочил на меня из леса. Попозже. Вечером. С бабушкой. – Ты еще и бабушке это рассказала? – Я должна была выяснить, что такое – девственница! Мне только что исполнилось десять – тебе не приходило в голову, что я просто могу этого не знать?! – Десять!.. – Мой жених садится на ковер у моих ног, снимает туфельку и задумчиво проводит моей ступней по своей щеке. – Ты была так прекрасна, у меня сердце остановилось, так ты была прекрасна! Испуганная, как застывшая на секунду в луче солнца птичка… – А ты был настоящий идиот! Весь в крови выскочил из кустов на ребенка и плотоядно зарычал: «Красная Шапочка, я тебя съем!» И бросился кусать мою коленку! – Я не кусал! Я упал перед тобой, обхватил ножки, чтобы поцеловать. Согласен, с Красной Шапочкой получилось слишком напряженно, но я же сразу попросил прощения и еще попросил стать моей женой. – Я чуть не умерла со страха! – Да? Мне так не показалось. Ты потрепала меня ручкой по затылку и нежно так согласилась: «Хорошо-хорошо, только мне нужно закончить школу». Такой прагматизм меня привел в замешательство. Мне стало стыдно своего возбуждения. – Ничего тебе не было стыдно. Взял меня на руки и с пристрастием стал допрашивать! – Ничего я не допрашивал. Я спросил, целовалась ли ты в губы. Я же не просто так спросил, я хотел, чтобы ты разрешила мне показать тебе, как нужно правильно целоваться, раз уж мы с тобой пришли к такому важному соглашению – стоило закрепить его поцелуем. – «Пять раз», – ответил мне ангелочек с запахом ванили и яблок. – «Наверное, тебе понравился этот мальчик, раз ты целовалась с ним пять раз?» – Я решил притупить укол ревности, да-да, настоящей ревности! И что же я слышу в ответ? – «Это были пять мальчиков», – отвечает моя прекрасная птичка! Что я должен был подумать? Пять мальчиков! А я уже предложил этой ветренице руку и сердце! – Да ты весь затрясся как больной, опустил меня на землю и потребовал обещания, что сохраню свою девственность для мужа. Что мне было делать? Я обещала, обещала, обещала… У тебя глаза плавали в полном безумии, руки и одежда в крови, лицо залито слезами!.. – Ладно, не вспоминай, у меня тот день был просто черным, пока я не встретил тебя. Проклятый день… – А у меня тот день был решающим. Как будто я переступила границу света и тени. Я помню все до мелочей, все краски и запахи. Разве так бывает? Мне было десять лет. Стояло яркое июньское утро, и все было бы прекрасно, если бы не ранняя пора этой яркости и легкого душистого ветра (тополя расклеились) – шесть утра! Мама растолкала меня и попросила испечь пирожки. Она не обращала внимания на мои глаза, вытаращенные в сторону тикающего будильника, на зевки во весь рот. – Я сделала опару, а она не подходит! – восклицала мама в отчаянии. – Сегодня седьмое июня, тебе уже десять лет, это очень важный день, очень! Опростоволоситься в такой день будет самым страшным ужасом моей жизни! – А что у нас седьмого июня? – сочувственно поинтересовалась я. – Это день бабушки. – Бабушка умерла зимой, а родилась весной. – Это другая бабушка! – Мама трясет меня за плечи и умоляет поторопиться: поезд в десять двадцать. – Поезд? Какая-то бабушка приедет к нам на поезде? – Да нет же! – Она толкает меня к раковине и даже делает довольно неумелую попытку обмыть холодной водой лицо, как маленькой. – Это ты поедешь на поезде! – Здорово! – От такого сообщения я моментально проснулась. – Одна? – Одна – до Мещерской, а там тебя будут ждать и отвезут в Загниваловку на телеге! – Куда меня отвезут? – В Загниваловку, к бабушке. Ты ее не помнишь, это моя свекровь – мама твоего отца. Ну, шевелись же, я тебя прошу! |