Онлайн книга «Красная Шапочка, черные чулочки»
|
– Ладно, – сказала Тили, – давайте я вас обрадую. Видите эту девчонку? – Она кивнула на маленький сверток рядом с нею, в черном руне волос. – Это вам обеим подарок. На всю жизнь. Она ваша. – Она наша тетя, – уточнила Агелена. – Пока будет расти, придется ей побыть вашей дочкой. Я скоро умру. Поставлю ее на ноги и умру. А вы должны мне пообещать, что вырастите ее и не дадите меня забыть. – Ну вот, все испортила, как всегда, – заныла Агелена, сползая с кровати. – Почему взрослые думают, что разговоры о смерти сближают? – Они дисциплинируют, – погрозила ей пальцем Тили. – А ты когда умрешь? – прищурилась Агелена. – Года через три, – пожала плечами Тили. – Три года – это же целая вечность! – воскликнула я. – А ты будешь болеть, лежать в постели, пить лекарства и портить всем настроение? – Нет. Ни в коем случае. Я буду очень занята все это время. Буду дочку растить и воспитывать. – Так у нас еще целых три года веселья и радости, – уныло констатировала я. – Неужели в этом доме нет телефона?! Тогда я побегу на станцию и оттуда позвоню маме! Я скажу, что у меня появилась и тетя, и жених, и молодая прекрасная бабушка, и сестра! – Про жениха говорить необязательно, – посоветовала Агелена. – И ходить тебе по лесу в ближайшее время, пожалуй, не стоит. Ты какая-то экстремальная у нас, мало ли куда еще заглянешь… – Ты забыла про дядю, – сказала Тили. – Какого… дядю? – Микарий – брат твоего папы. Значит – твой дядя. – И мой, – понурилась Агелена. – Бывают же такие несправедливости в жизни! – И он не приехал на свадьбу! Разве это справедливо?! – возмущалась Авоська. – Он же близкий родственник все-таки, я его ждала как дура! – Который час?.. – Я с трудом вытащила голову из-под покрывала и двух подушек. – Восемь уже. – Утра?.. – Конечно, утра! Поздравляю! – Спасибо. – Поздравляю – ты брошена в одиночестве в первое же утро супружеской жизни! Я приподнимаю покрывало и обнаруживаю себя – голой и простыню – испачканной. – Я принесла тебе зеленый чай, желтую розу, красное яблоко, оранжевый апельсин, белое яйцо и черный хлеб. – Брось мне яблоко. Кого это ты ждала как дура? – Дядю Макара, кого же еще! – Прости, это, наверное, я виновата… Я не вписала его в список обязательных приглашенных, и Гамлет… – Я лично дала ему телеграмму! Он не приехал. Это несправедливо. – Авоська, я не хочу, чтобы Макар и Гамлет встречались, – заявляю я и потом еще киваю головой раз двадцать, чтобы Авоська убедилась, что это – серьезно. – Более того. Макар – единственный человек, о котором почти ничего не знает мой супруг. Ты поняла? Кубрик умер. Макар – единственный. – А я? – вскинулась Агелена. – Я тоже все знаю! – Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь точного места. – Подумаешь, место!.. – Она садится ко мне на кровать и, покачавшись, корчит уважительную гримасу. – Водный матрац?.. – Ткни ножницами, если хочешь быть совсем уверена. – Ну вот почему ты злишься? Что я такого сказала? – Ты слишком много болтаешь. И чуть не заманила на свадьбу Макара! А если бы Гамлет его узнал? – Знаешь, что это за устройство у тебя на потолке над кроватью? Мы задираем головы и смотрим вверх. – Наверное, пожарная сигнализация. – А если это камера? Если твой муж записал свою первую брачную ночь на пленку? А если он вообще все записывает? И кто тогда тут слишком много болтает?! От ужаса моя кожа покрылась пупырышками. Я выскакиваю из кровати и несусь в ванную. Агелена срывается за мной. В ванной она останавливает мою руку над краном и заявляет: – Весьма распространенная ошибка! Ты начиталась в детективах, что в ванной комнате под шум воды не будет слышно разговоров? Ерунда! Если понадобится, твой Гамлет пригласит читающего по губам! – Что же делать?.. – Я кутаюсь в большое полотенце. – Туалет – вот выход из положения. В туалете ставят записывающие устройства только некоторые пациенты моей мамы. Во-первых, туда никто не ходит парами и, соответственно, там нечего подслушивать. А во-вторых, там слишком мало места, чтобы устроиться удобно. Но не нам! – Не нам?.. – уже ничего не понимаю я. – Конечно! Мы устроимся с комфортом везде! Агелена села на крышку унитаза. Я – к ней на колени. И только отдышавшись и кое-как успокоившись, я спросила: – Зачем мы сюда залезли? Мы уже все выболтали в спальне! – Как это – все?! – возмутилась Авоська. – А подробности брачной ночи? В это время ручка на двери повернулась. – Занято! – крикнула Авоська так отчаянно и громко, что я чуть не свалилась. – Пардон! Мы узнали голос Ёрика. – И нечего шарить в супружеской спальне! – Моя сестричка, похоже, решила заняться воспитанием хороших манер у Ёрика. – А чего мне тут шарить? – Его голос то отдалялся, то приближался. – Где молодая жена, вот вопрос! – С проверкой пришли, Еремей Срулевич? – не унималась Авоська, и мне пришлось зажать ей рот ладонью. – И проверять нечего. Результаты, так сказать, выставлены на всеобщее обозрение… Так где же молодая жена? А, тут? И тут нет… Авоська глазами спросила, что он имеет в виду. Я показала ей пальцем молчать. – Она пошла мужа искать! – исхитрилась крикнуть Агелена, отодрав мою ладонь. Шаги затихли. – Что значит – на всеобщее обозрение? – Ты хотела подробностей? Меня лишили девственности на грязной тряпке, которую не стирали лет триста! Муж обещал вывесить ее в кабинете. – Зачем?.. – Чтобы показать всем своим знакомым и родственникам по мужской линии, что герб рода Тейманов опять украшен кровью девственницы! – Полный улет!.. – прошептала Авоська. – Мне ни за что в школе не поверят!.. Мы не видели, как Ёрик шел на цыпочках через комнату. Он только что отлепил свое ухо от двери туалета. В туфлях из мягкой кожи он легко пробежал по коридору, прикрыл за собой дверь кабинета и ехидно заметил: – Ну и детский сад ты у себя развел! Только подумай – сидят, запершись в туалете! Вдвоем! Кроме Гамлета, в кабинете было еще двое. Осанистый старик с короткой седой стрижкой и морщинами, застывшими в угрюмой маске. Обращались к нему не по имени-отчеству, а просто – Генерал. И уже знакомый мне охранник, которого они называли Прикус. |