Онлайн книга «Акула. Отстрел воров»
А дальше Катышев высказался в том плане, что о грядущих разборках в кабинетах большого начальства не беспокоится, потому как его иметь — только половой орган тупить. Кульминация превзошла все ожидания. В дело вмешался джигит. Что им руководило, Акулов понял несколько позже, а в тот момент, когда горец покинул машину и с явным намерением вмешаться направился к ним, удивился безмерно. Рослый, самоуверенный. Пальцы унизаны золотом. Акулов подумал: не задирай так сильно голову, ты этим подставляешь для удара подбородок. И ещё подумал: никакой он, конечно, не мент и не прокурор. — Слюшь, да! — сказал горец гортанно; с русским языком у него были большие проблемы. — Она тебе сказал, да? Зачем кричишь? Ты не кричи на неё, она твой начальник! Как скажет — так делать бюдешь, да? Глядя на Катышева и продолжая говорить, джигит оказался перед Андреем. Он был убеждён, что ему уступят дорогу. Акулов не уступил. Джигит левой рукой попытался Андрея подвинуть. Не толкал, а просто обозначил: не мешай, вали отсюда. И продолжал говорить… — Заткнись! Джигит удивился. Крылья тонкого носа раздулись. Он хотел переспросить, не послышалось ли ему? Не послышалось. Андрей не стал повторять, сделал проще. Ударилась кость о кость. Звук был неприятный. Акулов знал, каким местом головы нужно бить. Добавлять не потребовалось. Выставленный подбородок сыграл со своим носителем нехорошую шутку. У горца закатились глаза и подломились колени, но он-таки устоял. Попятился, поковылял, набирая скорость, назад. Добрался до спортивной машины, хотел, видимо, сесть на капот, но не рассчитал. Промахнулся. Шлёпнулся задом на лёд, дрыгнул коленями, да так и остался сидеть, опираясь спиной о бампер своей иномарки, свесив голову и широко раздвинув ноги. Изо рта повисла нитка слюны. Следачка молчала, шокированная. — Что ты ему сказал? — уточнил Катышев. — Что он имеет право молчать. — А где так головой махать научился? — В тюрьме. * * * — Рассказывай, Саша. — Что рассказывать? — Все. В частности, как ты дошёл до жизни такой. В физкультурно-оздоровительном комплексе только что закончился обыск. Продолжался он около часа, но, поскольку никто толком не знал, что искать, и не рассчитывал на сногсшибательные находки, результатов это не принесло. Пооткрывали шкафчики и кладовые, разбили пивную кружку, разворошили документацию. Администратор Санёк наблюдал за этим мрачно. Когда процедура закончилась и Акулов объявил, что теперь им следует обстоятельно поговорить, предложил расположиться в комнате отдыха сауны. Они сидели в тех же креслах, которые недавно занимали Громов и Калмычный. — Нормальная жизнь. В институте учусь. — Кем будешь? — Юристом. — Хорошее дело. — Акулов пригляделся к собеседнику: — Судимый? — А это имеет значение? — Иначе я бы не спрашивал. — Сто сорок шестая, часть два. Пять лет отсидел. — Разбой?! Хорошее дело… Поподробнее расскажи. — Чего там рассказывать? Студентами были, гуляли. Ночью не хватило денег на выпивку. Одолжили у одного паренька. Копейки! Взяли портвейн, даже допить не успели, как всех повязали. — Просто одолжили? Не бывает разбоя без оружия! — Так ножика никто не нашёл… — Это не значит, что его не было вовсе. — Мало ли, что терпиле привиделось? А у меня вся жизнь оказалась зачёркнута… — Давно освободился? — Прошлым летом. — Где чалился? — В Архангельской области. — Санёк усмехнулся, и это было первым проявлением эмоций на его неподвижном лице. — У меня отец — капитан первого ранга, служит в тех краях. И я там родился. Сюда переехал, когда восемнадцать исполнилось. — От армии прятался? — Служить, конечно, не хотелось. Насмотрелся в детстве! Но лучше бы я отслужил. Два года — не пять. А приехал сюда, чтобы в институт поступить. — Ближе ничего не нашлось? — Здесь тётка раньше жила. Пока я сидел, она умерла. И квартира пропала. — Сейчас где обретаешься? — Снимаем квартиру. Я, жена. Ребёнку два месяца. Между прочим, мы с ней ещё на первом курсе познакомились. Наверное, это о чем-то говорит, раз она меня дождалась? Акулов не стал отвечать. Отвернулся, чтобы собеседник не мог прочитать мысли по глазам. Посмотрел в окно. Вертикальные жалюзи были раздвинуты, так что можно было видеть раскуроченный джип. Около него ещё продолжалась работа. — С прошлым понятно. А сейчас чем занимаешься? — Спортом. — Шахматами, наверное? — В шахматы тоже играю. Ходил сюда качаться, а потом Лариса Валерьевна предложила администратором поработать. Я согласился. Удобно: все тренажёры бесплатно и в любое время, баня хорошая… — А зарплата? — С этим не очень. Сами видите, сюда мало кто ходит. — Кто ж в этом виноват? Реклама у вас, что и говорить, громкая. Но не слишком-то завлекательная, — Акулов кивнул на окно. — Первый раз кого-то убивают. — График удобный? — Сутки через двое, как у всех. Ночью всегда поспать можно. Только… — Да? — Один сменщик заболел, второй уволился. В общем, я тут уже неделю сижу. Жена жрать приносит, Лариса Валерьевна иногда днём отпускает. Да и ночью можно успеть домой сбегать. — Жалуешься на жизнь? — Не люблю врать милиции. Все равно ведь проверите. — А если бы проверить не могли, тогда бы соврал? Санёк пожал плечами: — Мне скрывать нечего. — Лариса Валерьевна — это хозяйка? — Как будто бы да. — А без как будто? — Старше неё я никого не видел. На столе лежала папка, которую Акулов прихватил во время обыска из шкафчика администратора. Картонная, розового цвета, с измочаленными тесёмками. Внутри хранилось несколько ксерокопий учредительных документов и лицензий ООО «Тубус», арендовавшего помещения под комплекс у «Автотехобслуживания». Акулов полистал бумаги, прочитал: — Бурденко Лариса… Адрес… Ты ей звонил? — Трубка отключена. Но она предупреждала, что не приедет сегодня. |