Онлайн книга «Акула. Отстрел воров»
Шкафчик Санька был открыт. Пахло от старых ботинок на нижней полке, рядом блестел полиэтиленовый пакет со спортивным костюмом. «Плечики» для верхней одежды были пусты. К внутренней стороне дверцы был приклеен глянцевый разворот из «Плэйбоя». Лариса задержала на нем взгляд. Неизвестная девушка сильно кого-то напоминала. Усмехнулась, сообразив: модель была похожа на неё. Только лет на пять младше и причёска значительно проще. Ещё месяц назад фотографии не было, а значит, она не могла остаться от того, кто пользовался этим шкафчиком раньше. Красочная картинка оказала на Ларису успокаивающее воздействие. Она осторожно закрыла шкаф, выключила освещение и прошла в вестибюль. Ещё раз позвала администратора — безответно. В то, что случилось плохое, не верилось. Что могло с Саней случиться? Здоровьем Бог не обидел, благоразумием — тоже. Значит, ему потребовалось куда-то уйти. Плохо, что не оставил записку и не позвонил. Хотя… Она достала сотовый телефон. На дисплее было написано: «Звонков без ответа — 1». Номер не определён — значит, звонили не с «трубки». Посмотрела время: вызов поступил без пяти восемь. Она как раз ехала в машине и могла не услышать. Скорее всего, это Саня и был. Куда же он так сорвался? Сев за стойку, Лариса выключила телевизор. Посмотрела на кружку, опять потрогала пальцем. Бермудский треугольник какой-то… Хотела встать, чтобы проверить сауну, но не успела: подал голос телефонный аппарат. Не её сотовый, а обычный радиотелефон, «база» которого была прикреплена к стойке. — Алло! Физкультурно-оздоровительный комплекс. — Здравствуйте, простите, а Александра можно позвать? — послышался вздрагивающий женский голос. — Он вышел. — Вышел? — Да, скоро вернётся. Ему что-нибудь передать? — А-а-а… Не знаете, он домой сегодня придёт? — Да, около девяти. — Спасибо. Передайте, пожалуйста, что жена звонила. — Передам обязательно. Лариса улыбнулась и повесила трубку. Супругу администратора ей видеть не доводилось, но он рассказывал о ней много хорошего. Из тюрьмы его дождалась, домовитая, нежная… Улыбка сползла с её лица. Она почувствовала, что за ней наблюдают. * * * Применять к задержанному крутые меры не пришлось. Разумеется, и про бункер, и про поездку в лес Акулов сказал исключительно с целью оказания незаконного психологического давления. Не было, не существовало в природе какого-то бункера, куда можно было бы вывезти Кулебякина. Лес можно было бы найти, но… Короче говоря, не поехали. Ограничились простым разговором. Акулов и Катышев против Кирилла. Устроились в РУВД в кабинете Андрея. Избитой схемы «добрый-злой» не получилось, для задержанного оба мента казались одинаково нехорошими: ББ олицетворял силу, Андрей — хитрость. Кого он больше боялся, было неясно. Но раскололся достаточно быстро. Минут десять хвостом покрутил, а потом начал излагать правду. Или что-то близкое к ней. — Из-за тебя человек на киче парится! — Катышев громыхнул кулаком по столу. Кирилл вздрогнул и заговорил торопливо: — А что я? Я не хотел! Просто так получилось. Я ж не нарочно! — Рассказывай, хватит сопли жевать. — Ну, мы с Петросычем из больницы поехали. Я рулил просто, а он говорит, что хвост, мол, за нами. Я присмотрелся — действительно, натуральная слежка. Говорю, что, мол, это менты могут быть… Извините! А Петросыч мне говорит, что надо проверить. Не поверил он про милицию. Говорит, что не может быть, что б один. И на джипе корейском. Не та, мол, машина. В милиции таких нет. А на своей тачке ни один лох светиться не будет. Да и ващще, говорит, если бы менты на хвост сели, то мы бы так просто их не углядели. Извините! Он же, который этот ваш, просто внагляк за нами катил. Чуть в бампер задний не тыкался! Я в зеркало посмотрел — а рожа у него чисто братанская! Ну и тоже подумал, что типа так не бывает. Сорвались мы от него, чисто ушли, но Петросыч номер запомнил. Узнал, на ком тачка числится. — Как узнал? — Через гаишника знакомого. — Что за гаишник? — А я знаю? Петросыч с ним разговаривал. По «трубе». Так, мол, и так, надо помочь. Ну и помогли, сказали все, чего надо. А что? У Петросыча много таких корешей. С ним и генералы здоровались… Кулебякин опустил голову. — Только не плачь, — предостерёг Катышев, — в камере будешь плакать. И хорошо, если только от воспоминаний. А не потому, что задницу на английский флаг разорвали. Дальше говори. Ну! Кирилл шмыгнул носом, сцепил между колен руки в замок и продолжил: — Короче, привёз я Петросыча в баню. Он мне адресок дал и сказал: проверь, что за птица. Ну, я и поехал. — На «мерседесе»? — Не, его же тот парень видел! У нас там, около бани, в гараже ещё одна тачка стоит. «БМВ» старая. Её я и взял. Чтоб незаметнее было. Ну приехал, где адрес на бумажке написан, посмотрел: джипа нет. Корейского, значит. Решил в подъезд зайти, квартиру посмотреть. — Зачем? Думал, там на двери фуражка милицейская приколочена? Или написано: «Здесь живёт Кеша-тамбовский»? — Ничего я не думал! Просто так решил посмотреть. Мало ли что? Никогда ведь наперёд не угадаешь, правильно? — Да, потом всегда так говорят. Посмотрел на дверь? — Посмотрел… — Какая она? — Обыкновенная. Деревянная, только крепкая. И с глазком. Описание совпадало. Акулов у Сазонова дома никогда не был, но Катышев незаметно кивнул: Кулебякин не врёт. Действительно, на этаж он поднимался. — Я ничего делать не стал, посмотрел просто. Решил в тачку пойти, обождать. Спустился, значит, а тут он навстречу идёт. В дверях прямо столкнулись! Я аж очумел! А он прям улыбается. И харя… Лицо, значит, такое прямо бандитское! Ну я и говорю, типа, что за дела, братан? Чего ездишь за нами? Если, говорю, вопросы какие — давай прям счас и решим. Чего, в натуре, тянуть? А он меня по матушке посылает. И руку за пазуху — р-раз! Я думал, там пушка. Во, думаю, сейчас прямо грохнет. Ну и рубанул его с перепугу… Я ж не знал, кто он такой! — Как ты его рубанул? — Катышев считал себя специалистом по рукопашному бою. — Как «как»? — Покажи. — Вот так… Примерно. — Неубедительно. — Ну, я точно не помню. Там же темно было! — А ты бил или сбоку смотрел? — Бил… Я что, отрицаю? Один раз ударил. Вот так. Честно! — Кулебякин опять сплёл пальцы в замок и весь подался вперёд, так что сидел теперь на самом краешке стула. — Упал он. Я на улицу выволок. Хотел пушку забрать, сунулся — а там ксива. Подумал, сначала, поддельная. Ну и решил взять, чтобы Петросычу показать. Он, думаю, разберётся. Приехал в баню, показал. Он сказал: выброси. А я не успел. Вообще забыл, когда шмалять начали! Знаете, как это страшно? Ужас какой-то… Я первый-то раз вспоминаю, когда Петросыча ранили, — страшно становится. А тут вообще жуть была. Очухался, только когда ваши приехали. Машина горит, мясом воняет. Петросыч, я вижу, мёртв. И мне в руку попали. Сначала-то ничего, а потом такая боль проняла! Думаю, ваши обыскивать станут, ксиву найдут — и все, полный амбец. Никому ничего не докажешь. Бросил подальше. |