Онлайн книга «Акула. Отстрел воров»
Денис понял превратно: — Ха-ха-ха, давно пора! А то я уже начал в тебе сомневаться. — Мне нужно для дела. — Ну, я понимаю! — На несколько дней. — Однако, силён! А какого скромника из себя строил! Конечно, дам ключи без базара! Когда пересечемся? — На том же месте в половине одиннадцатого. — Договорились. Я её знаю? — Конечно. По телевизору её называют Линда Евангелиста. — Перед Машкой не надо прикрыть? — Сам прикроюсь. Андрей повесил трубку. Ольга напряжённо улыбнулась: — Спасибо за комплимент. Только Линда моложе меня. — Это неважно. — Он вытащил папиросы, посмотрел на детский уголок и убрал пачку обратно. — Курите, — разрешила хозяйка. Акулов отрицательно покачал головой. Спросил: — Где ребёнок? — он никак не мог вспомнить пол и потому говорил обезличенно. — Дашка осталась ночевать у подруги. Действительно, видно же за занавеской девчоночьи шмотки! Не пора ли перестать волноваться? — Далеко? — Через дорогу. — Ты собралась на работу идти? — Нет. Просто хотелось побыть одиночестве. И Дашке там весело. — Ольга чуть натянула накрученные на палец волосы. — С того дня… Как мы говорили… В общем, я больше там не работаю. — А в поликлинике? — Тогда же подала заявление. Лариса Валерьевна сказала, что устроит меня в частную клинику. — Значит, жизнь стала налаживаться… — Похоже на то. А почему… Почему вы так уверены, что мне надо прятаться? Акулов посмотрел ей в глаза: — Как правило, человека убивают не потому, что ему стали известны какие-то факты, а для того, чтобы помешать ему их рассказать. Если человек освобождается от опасного груза, то он становится, по большому счёту, неинтересным тому, кого информация компрометировала. У того возникают другие проблемы, куда более важные, нежели месть. Это Иосиф Виссарионович любил месть в виде хорошо остывшего блюда. А современные преступники более прагматичны. Ты уверена, что не знаешь чего-то такого, из-за чего за тобой могут охотиться? Если уверена, я уеду. Один. Девушка отвела взгляд. Какое-то время продолжала сидеть, держа себя за волосы. Потом резко выпрямила правую ногу. Пожаловалась: — Отсидела. Андрей усмехнулся: — У нас мало времени. Она встала, подошла к шкафу. Андрей подумал, что ему надо бы выйти. Чуть промедлил, и подходящий момент был упущен. Нет, конечно, ничто ему не мешало деликатно откашляться и выскользнуть в коридор, но он остался сидеть. Ольга отгородилась от него дверцами шкафа. Вернее, отгородилась одной, а на внутренней стороне второй висело большое, в полный рост, зеркало, оказавшееся обращённым прямо на Андрея. Сняла футболку в два приёма. Наклонившись, выскользнула из штанишек. Лифчика не было, только белые трусики. Их она тоже сняла, заменила на новые. Постояла, оценивающе глядя на полки и вешалки. Она знала, что Андрей за ней наблюдает. Держалась так, будто никого, кроме неё, в комнате нет. Акулов подумал, сколько у неё было клиентов. Например, Сазонов и Борисов. И как она, бесстрастно, раздевалась перед ними в бане. Просто делала свою работу. Ту, которая ей не нравилась, но к которой она привыкла относиться ответственно. Андрей заговорил, и пришлось, действительно, прокашляться, но дело было вовсе не в деликатности. Просто горло перехватило. И голос неожиданно подсел. — В тридцать восьмом году испанский резидент нашей разведки Орлов [13] бежал в США. Он не был предателем, просто в НКВД шли большие «чистки», он получил вызов в Москву и опасался, что там его собираются ликвидировать. Такие случаи бывали сплошь и рядом… Чтобы обезопасить себя и родных, он послал письмо Сталину, в котором угрожал рассекретить всю известную ему заграничную агентуру и все секретные операции, в которых участвовал, если его не оставят в покое. Ни его, ни его родственников не тронули. Он тоже молчал, и только спустя четырнадцать лет, когда он решил опубликовать книгу, американские власти узнали, что на их территории с довоенного времени нелегально проживает русский полковник. Даже когда разразился скандал и за него взялась контрразведка, он никого из наших реально не выдал. В семидесятые годы ему предлагали вернуться на родину, но он отказался… — Слишком отдалённый пример, — сказала Ольга, застёгивая бюстгальтер. — Есть и более близкие… Собралась она быстро. Надела чёрные брюки и свитер с треугольным вырезом. Причесалась, слегка подкрасила губы. Побросала в спортивную сумку какие-то вещи, в полиэтиленовый пакет сложила детскую одежду. Хлопнула дверцами шкафа, как бы ставя последнюю точку в приготовлениях. — Я готова. Акулов поднялся. Она смотрела на него с таким выражением, что возникали сомнения, её ли он видел несколько минут назад голой. Может, все просто привиделось? — Пошли. Улица встретила ледяным ветром. К машине шли, наклонив головы, морщась от хлещущей по лицу снежной крупы. Дверцу «восьмёрки» заело. Андрей долго возился с ключом, Ольга терпеливо ждала. Собственно, а что ей ещё оставалось? — Показывай, куда ехать. — Вон тот дом, первый подъезд. Квартира номер один. — Всегда хотел посмотреть на людей, которые живут в квартире номер один. У меня таких знакомых никогда не было. — Хорошие люди. Катька со мной раньше работала, потом замуж удачно выскочила. Теперь плюёт в потолок и дочку воспитывает. Андрей подумал, что богатые люди редко живут на первом этаже. Значит, неведомая Екатерина вышла замуж не за денежный мешок. Ольга завидует её счастью. Наверное, это как-то, характеризует девушку, чередующую занятия педиатрией и проституцией. — Чем её супруг занимается? — Военный лётчик. Да, логика не подвела. Андрей усмехнулся: бросив мать, больную сестру и любимую женщину, он занимается проблемами проститутки, которую видит второй раз в жизни, и при этом рассуждает о её душе. — Здесь? — Да, приехали. Заходить в квартиру Акулов не стал. На лестнице дождался, когда жена лётчика откроет дверь и, незамеченный ею, вернулся в машину. Сидел, курил «Беломор». Вспомнил, что повезёт в машине ребёнка, и вышел на улицу. Стоял, притопывая ногами, возле капота. Быстро замёрзли уши и нос, пришлось их растирать. |