Онлайн книга «Цепная реакция»
— Теща и объединяла. Общий враг — он всегда сплачивает. — Я серьезно. — А если серьезно, то… Третий кит капитана Репина. — Кто?.. Надя отчаянно пыталась понять пациента, но он вдруг замолчал. Тогда она перевела взгляд на Елену с Хариным. Те, увлеченные друг другом и беседой, органично покачивались в танце, не обращая внимания на окружающих. Рука партнера красноречиво свидетельствовала о его намерениях. Надо было спасать эксперимент, и психологиня демонстративно прижалась к Анатолию. — Поцелуй меня! — Чего? — изумленно вытаращился тот. Но психолог с неожиданной силой притянула Репина к себе и прильнула к его губам. * * * — Ну, это уже совсем ни в какие ворота… Не дожидаясь окончания танца, Лена оторвалась от Харина и кинулась прочь из зала. Как ни приятны были прикосновения Леонида, но видеть, как собственный муж обнимает и целует другую, оказалось выше ее сил. Трагедия собственника. Вроде уже готова была окунуться в новую страсть, а тут — старое в новом обличье. Не отпускает. Харин метнулся вслед за партнершей. Репин успел заметить удалявшуюся спину супруги — собственно, он и не выпускал ее из вида. И тоже кинулся к выходу. Но Надежда преградила ему дорогу. — Толя… Не смей! — Психолог мертвой хваткой натасканного бультерьера вцепилась в лацкан пиджака взрывотехника. — Держи себя в руках, слышишь? — Да пусти же!.. Пара оторванных пуговиц полетели в стороны, но на этот раз живописец не сдался. Вывернувшись, Анатолий оставил пиджак в цепких руках психолога. Так ящерица, спасая свою жизнь, оставляет захватчику хвост. Только в отличие от ящерицы Анатолием двигала взрывоопасная смесь ревности-злости-обиды. И он кинулся следом за женой. С веселым шепотом: «Убью!» Сумочка Елены по-прежнему висела на спинке стула, но ни ее самой, ни ее хахаля в банкетном зале уже не было. Репин бросился к выходу. Выскочив на улицу, он успел увидеть лишь отъезжавший с парковки темный «хундай». Придав машине злобным взглядом дополнительное ускорение, капитан резко выдохнул. И хлопнул себя по карманам в поисках сигарет. Но в карманах было пусто, потому что еще год назад он променял пагубную привычку на живопись. Вдруг он ощутил, что пиджак вернулся на плечи. — Ноготь сломала… — виновато улыбнулась Надежда. Репин не ответил. — Толь, успокойся… — Михайлова робко прикоснулась к его руке. — Ты все сделал правильно. Вот увидишь. Но автор детского рисунка «Смерть Чебурашки» снова промолчал. Он смотрел в ту сторону, куда умчалась машина. Затем, порывшись в кармане пиджака, достал скомканную салфетку и записал на ней номер уехавшего «хундая». * * * Уставившись в лобовое стекло, Лена пыталась справиться с огненным шаром внутри, который плавил горло и стремился наверх, к слезным железам. Проносившиеся мимо редкие фонари уже начали расплываться туманными облачками. Харин, не отпуская руля и не отрывая взгляда от дороги, приоткрыл бардачок и достал оттуда пачку «Vogue». — Держи! Она благодарно кивнула и достала сигарету. — Ты же, кажется, не куришь… — Держу про запас, — ухмыльнулся Харин. — Для непредвиденных случаев. Лена вынула из гнезда электрический прикуриватель. Дым послужил своеобразной анестезией. Стало чуть легче. Огонек сигареты уютно светил в темноте. — Куда тебя отвезти? — Все равно… — Надо же — по пути… — Харин резко свернул налево. Через некоторое время машина остановилась возле пологого спуска к набережной. — Давай прогуляемся. Воздухом подышим. А то — весь вечер в духоте… Он помог ей выйти из салона и бережно укрыл плечи страдалицы своей курткой. Репина сделала несколько шагов, но вдруг остановилась. «Нет, романтического вечера сегодня не получится, не то настроение. Только все испорчу — и себе, и ему». — Лень, извини… В следующий раз погуляем. Отвези меня домой, хорошо? К маме, я имею в виду. Леонид Андреевич, скрыв разочарование, впустил спутницу обратно в машину. — Тебе отдохнуть надо… — Он включил зажигание. — Знаешь, что? Съезди куда-нибудь к теплому морю. В Грецию или в Таиланд. Отключишься на пару недель, нервы поправишь… А с участками я тут сам как-нибудь разберусь. — Ой, я и забыла совсем! — Елена виновато посмотрела на него. — Завтра заезжай, я дам деньги… Слушай, а как ты думаешь: я не очень перед Толей виновата? — Да как тебе сказать… Лично я, возможно, не простил бы. Но чувства… это ведь очень индивидуально… Если любишь — прощаешь многое. А насчет Таиланда ты все же подумай! Смена обстановки — это как перезагрузка для компьютера. Все, что на жесткий диск не сохранено, автоматически уничтожается. * * * — Ты извини, что так вышло… — Надежда взглянула на потухшего живописца, словно медсестра на больного, выпившего по ее вине вместо лекарства яд. — Что теперь делать думаешь? Они сидели в ее психологическом подвальчике, и старший лейтенант Михайлова была такой же, как и прежде. Обыкновенной. Глядя теперь на нее, Репин даже подумал: а не привиделся ли ему весь тот эксперимент? — В общагу съеду, — ответил он наконец. — Квартира-то — ее… — А вот это — зря. Тем самым окончательно сожжешь все мосты! — Пускай…. Я плавать умею. — Ты — возможно, а вот Лена… Она может воспринять это как окончательный разрыв. Ты ведь этого не хочешь? Репин отрицательно мотнул головой. — Вот видишь! Тогда придется на мировую идти. Самому. Другого выхода теперь нет. — Вас, психопатов, не поймешь… — Взрывотехник скривился, будто надкусил гнилой орех. — Хуже депутатов, честное слово! То «прояви гордость», то, наоборот, «на мировую иди». И все — по науке… — Вот именно, и с точки зрения науки здесь все грамотно. Потому что дело — в изменении обстановки. Поменялись начальные условия — меняются и подходы. Был такой швейцарский ученый, Карл Юнг, которого считают основателем аналитической психологии. Я как раз сейчас по этой теме хочу диссертацию писать и могу объяснить… Смотри! Михайлова вытащила из ящика стола чистый лист бумаги, взяла фломастер и нарисовала на листе перевернутую дугу. — После ресторана вы находитесь как бы на пике конфликта… В вершине дуги появилась жирная точка. — …откуда у вас два пути: примирение… Из точки на дуге вправо вверх метнулась линия со стрелкой, на конце которой старший лейтенант начертала жизнерадостный плюсик. |