Книга Улица Светлячков, страница 105 – Кристин Ханна

— Ты отлично знаешь, что всегда можешь приехать и остаться здесь на столько, на сколько захочешь. — Он сделал шаг в сторону, пропуская Талли в дом. — Марджи, спускайся. У нас тут стихийное бедствие.

И он подмигнул Талли, вызвав в ответ ее улыбку.

Уже через минуту миссис Муларки спускалась по лестнице в красном бархатном халате на «молнии», который носила столько, сколько Талли ее помнила. Сколько бы роскошных халатов и пеньюаров ни присылала ей Талли за эти годы, этот оставался любимым.

— Талли! — воскликнула миссис Муларки, надевая бифокальные очки в бежевой оправе. — У тебя все в порядке?

Врать смысла не было.

— Не совсем, — призналась Талли.

Миссис Муларки решительно направилась к появившемуся в гостиной в восьмидесятые годы бару и налила им по бокалу вина. Передав один бокал Талли, она направилась к новому дивану леопардовой расцветки. Стена над их головами была вся завешана семейными фотографиями. Иисус Христос и Элвис по-прежнему оставались на своих местах, но теперь их окружали школьные фото Мары и близнецов, свадебные фотографии Кейт и Джонни, фотографии Шона с выпускного вечера. Были здесь и фото Талли.

— И что же все-таки случилось? — повернулась к Талли миссис Муларки.

Талли опустилась в любимое кресло-качалку семейства Муларки.

— Кейт рассердилась на меня, — ответила она на вопрос.

— За что же?

— Мара позвонила мне на прошлой неделе — хотела поговорить по поводу мероприятия для моделей в Нью-Йорке…

— О боже!

— Я предложила помочь — поговорить об этом с ее родителями, но как только Кейт об этом услышала, она как с цепи сорвалась. И отказалась даже выслушать Мару.

— Маре тринадцать лет.

— Этого достаточно, чтобы…

— Нет, — резко оборвала ее Марджи, но затем улыбнулась. — Я понимаю, ты пытаешься помочь, Талли. Но Кейт имеет право позаботиться о безопасности своей дочери.

— Мара ненавидит ее.

— Так обычно кажется тринадцатилетним девочкам и их мамам. Возможно, тебе это неизвестно, поскольку Облачко была не такой, как все, но девочки и их мамы часто проходят через этот сложный период. И позволяя детям все, чего они хотят, ситуацию не улучшишь.

— Я не предлагаю, чтобы ей давали все, что ей захочется. Но у Мары действительно есть способности. Я думаю, она могла бы стать супермоделью.

— Ну стала бы, и что?

— Она была бы богатой и знаменитой. К семнадцати годам уже могла бы стать миллионершей.

Миссис Муларки наклонилась к Талли.

— Ты ведь очень-очень богата?

— Да.

— Это помогает тебе ощутить гармонию? Стоит ли успех того, чем Маре придется за него расплатиться? Своим детством, своей невинностью, своей семьей? Я видела телефильмы о юных моделях. Все они — дети наркотиков и беспорядочного секса, и рядом с ними такая же публика.

— Я бы присмотрела за Марой. Ведь главное — она нашла что-то, что ей нравится по-настоящему. Это надо в ней взращивать, а не игнорировать. И я боюсь, что Мара и Кейт не сумеют найти дорогу друг к другу. Вы бы слышали, как Мара говорит о матери.

— Ты беспокоишься о Маре, — сказала Марджи, глядя на Талли поверх очков. — Но ты выбрала не того игрока, это Кейт ты очень нужна сейчас.

— Кейт?

— Проблема с Марой съедает ее жизнь. Этим двоим надо хорошо подумать о том, как общаться друг с другом, не срываясь на крик и слезы. И ты должна быть прежде всего подругой Кейт.

— Вы говорите так, будто я в чем-то виновата.

— Конечно, нет. Я о том, что Кейт сейчас нужна ее лучшая подруга. Вы двое всегда были друг для друга защитой. Я знаю, как Мара преклоняется перед тобой, знаю, тебе нравится, когда перед тобой преклоняются. — Марджи улыбнулась. — Но ты не должна принимать чью-то сторону, если только это не сторона Кейти.

— Я только хотела…

— Мара — не твоя дочь.

И именно в эту минуту Талли поняла истинную причину их с Кейти разногласий. Да, она действительно любила Мару, но дело было не только в этом, миссис Муларки поняла это. Мара была для Талли идеальным, удобным ребенком — красивая, амбициозная, эгоистичная. И, самое главное, она считала саму Талли идеалом.

— Так что же мне сказать Маре?

— Что у нее впереди вся жизнь. Что, если она такая способная, как тебе кажется, она сможет заняться любимым делом, когда подрастет, чтобы с ним справиться.

Талли с тяжелым вздохом откинулась на спинку кресла-качалки.

— Как вы думаете, Кейт долго будет на меня сердиться?

Миссис Муларки рассмеялась:

— Вы двое пережили больше взлетов и падений, чем сайтов в Интернете. Все будет хорошо. Просто перестань быть лучшей подругой Мары и снова стань ею для Кейт.

Кейт никогда не надоедало любоваться видом, открывавшимся с заднего крыльца ее дома. Сегодня, холодным вечером в конце октября, черное небо над Сиэтлом было полно звезд. В лунном свете были хорошо видны вдали городские небоскребы.

И звуки здесь, у воды, были слышны более отчетливо. Пожелтевшие кленовые листья с шелестом падали с деревьев и, приземляясь на влажную почву, издавали звук, похожий на чьи-то всхлипы. В ветвях деревьев раздавалось таинственное шуршание. И как всегда, в тишине слышался шум прилива, шепот волн, то набегавших на берег, то отступавших прочь в ритме, которым управляла светившая в небе луна. Здесь менялись только времена года, и каждое придавало пейзажу удивительный, неповторимый вид.

А за спиной Кейт, за старинной деревянной дверью, перемены следовали одна за другой. Расцветала ее подросшая дочь, с каждым днем приближаясь к той женщине, которой она скоро станет. Менялось настроение самой Кейт, которая иногда чувствовала себя, словно ее выбросило на берег и она не знает ни кто она, ни кем хотела стать.

Младшие сыновья Кейт тоже подрастали. Они ходили теперь в дошкольную группу и уже приобрели друзей, выбирали, что им надеть, и все время задавали матери вопросы. Не успеет она и глазом моргнуть, как мальчишки тоже окажутся на пороге взрослой жизни, будут пришпиливать к стенам в своей комнате фотографии из журналов и требовать, чтобы не нарушали их личное пространство.

Как же быстро летит время…

Кейт постояла еще немного на крыльце, потом вошла в дом и заперла за собой дверь.

В доме было тихо. Кейт прошла через гостиную, подобрав по дороге парочку игрушечных динозавров, валявшихся перед телевизором.

Наверху Кейт тихонько повернула ручку двери в комнату близнецов, надеясь увидеть их спящими. Вместо этого она увидела на кровати Уильяма шалаш из простыней и свет маленького фонарика, проникавший сквозь сине-красные изображения героев «Звездных войн».