Онлайн книга «Желанная моя»
|
– Сколько им? – Они еще маленькие, старшие ходят в начальную школу. Алекса вздохнула с облегчением, когда двери лифта открылись. Ей не хотелось говорить ни об отце, ни о его новой семье. Ее рана так и не затянулась. – Поедем на пляж прямо сейчас? – спросила она, когда они шли к машине. – По-моему, хорошая идея. – Правда? А я думала, что у меня бывают только плохие идеи, – отшутилась Алекса. – Ну, еще посмотрим, во что она выльется, – улыбнулся Брейден. * * * Оставив машину на набережной, они с Брейденом прошли три квартала пешком по узкой, посыпанной гравием дорожке. Пара велосипедов, прикованных к деревянному забору, напомнила Алексе тот последний день на пляже и единственный поцелуй Брейдена. Брейдена, похоже, воспоминания не тревожили, уж слишком стремительно и целеустремленно шагал он впереди нее. Когда они вышли на пляж, Алекса вздохнула от удовольствия. Она всегда любила океан, шум волн, накатывающих на песок, пронзительные крики птиц, пикирующих в море за пропитанием, и тонкую водяную пыль, оставлявшую на губах соленый привкус. Даже в этот будний день пляж не пустовал. Не всем хотелось дожидаться конца недели и законных выходных. Вдоль прибоя гуляла рука об руку пожилая пара, совсем юная парочка пыталась запустить воздушного змея, отец семейства бросал детям фрисби [7] , одинокий мужчина швырял теннис-ный мячик своей собаке, та со счастливым визгом бросалась в воду и с мячиком в зубах возвращалась к хозяину. Алекса медленно брела по песку, глядя под ноги. В детстве она много часов провела на этом пляже в поисках обточенного волнами стекла, которого было много на местном побережье. Острое сожаление кольнуло сердце, когда она вспомнила, как мечтала превратить красивые стеклышки, отшлифованные морем, в необычные украшения. Свои последние находки она оставила в тетином доме, интересно, сохранились ли они. Расстояние между ней и Брейденом увеличивалось, и не только визуально. Исчез проглянувший ненадолго легкомысленный парень, поддразнивавший ее за плохие идеи. С тех пор как они приехали на пляж, Брейден хранил ледяное, чуть ли не враждебное молчание. Он будто превратился в сжатую пружину и почти бежал вперед, позабыв о своей спутнице, и о чем бы он сейчас ни думал, мысли явно его не радовали. Что же так резко изменило его настроение? Алекса бросилась вдогонку и уже почти настигла его, когда он резко остановился, схватился за ногу и осел на песок. Она опустилась на колени рядом с ним. – Что с тобой? Сжимая правое бедро, Брейден скривился от боли и проскрежетал сквозь зубы: – Судорога. – Я могу чем-нибудь помочь? Он покачал головой. – Само пройдет. Больно было видеть его страдания, но у нее не было с собой даже бутылки воды, и она, чтобы хоть чем-то помочь, потянулась помассировать сведенную судорогой мышцу. Однако Брейден оттолкнул ее руку. – Не надо. – Прости. Ей оставалось лишь ждать. Напряжение постепенно отпускало его, и наконец он сел, поморщившись, вытянул ногу. – Тебе легче? В его глазах плескались боль и уязвленная гордость. Он всегда терпеть не мог выглядеть слабым. – Да. Алекса устроилась на песке поудобнее. – Знаешь, это напомнило мне праздник Четвертого июля. – Ты о чем? – проворчал Брейден. – Помнишь бег парами, когда ногу одного бегуна привязывали к ноге другого? Ты потянул подколенное сухожилие и не желал признаваться, что тебе больно. Настоял, чтобы мы добежали до финиша, уж очень хотел победить. – И мы победили. – Да, но потом ты целый месяц не мог ходить, – напомнила Алекса. – К чему ты клонишь? – К тому, что ты упрям и не признаешься, когда тебе больно. – Ладно, признаюсь. Мне больно. Алекса склонила голову, задумчиво глядя на него. Пожалуй, пора рискнуть и задать еще один важный вопрос. – Брейден, что с тобой случилось? Как ты был ранен? Он долго колебался. – Мы попали под обстрел… Меня ранило осколками. Один из них порвал мышцу. – Только ты пострадал? – Нет. Несколько человек погибло. Алекса почувствовала по его тону, что Брейден потерял кого-то близкого. – Среди них были твои друзья? – Да. Но я не хочу о нем говорить. – Может быть, тебе станет легче. Просто назови мне его имя. Брейден вздохнул. – Пит Коннорс. Имя показалось Алексе знакомым. – Ты в детстве ошивался с каким-то Питом. Это, случайно, не он? – Он самый. Мы вместе выросли, вместе записались в армию, мы много чего делали вместе. Но я вернулся, а Пит нет. – Брейден отвернулся к воде, помолчал. – Его родители даже смотреть на меня не могут… и жена тоже. Они все пытаются понять, почему я выжил, а он – нет. Я сам задаю себе тот же вопрос. – Мне очень жаль, Брейден. – Алекса могла предложить ему лишь сочувствие, понимая, как разозлили бы его любые банальности. Брейден пожал плечами с напускным безразличием, но она чувствовала, что его душевные раны очень глубоки, и он не собирается выставлять их напоказ. – Я рада, что ты вернулся. Если тебе как-нибудь захочется поговорить, я выслушаю. – Этого не будет. – Ну, если вдруг, я… Алекса осеклась, и Брейден прищурился. – Чуть не сказала, что будешь рядом? А ты ведь не можешь это пообещать, верно? Брейден долго смотрел на нее, и она не могла догадаться по выражению его лица, о чем он думает. Алекса решила сменить тему. – Как твоя нога? – Еще минута, и все будет нормально. – Ты практически бежал по пляжу. К чему такая спешка? – Не знаю. Алекса ему не поверила. – Да что ты говоришь? Не знаешь? Лично у меня есть соображения на этот счет. – И, как я понимаю, ты собираешься поделиться ими со мной, – сухо заметил Брейден. – Оказавшись на пляже, ты вспомнил прошлое, а тебе этого совсем не хотелось. Ты подумал, что сможешь обогнать свои мысли… как раньше. Когда мы приходили сюда детьми, я всегда знала, если ты тревожился об отце, потому что ты пытался уговорить меня побежать куда-нибудь. – Может, я просто любил бегать. |