Книга Английская мадонна, страница 19 – Барбара Картленд

Они подъехали ближе. Замок ничем не напоминал нормандский! И с чего это ей пришло в голову, что он будет таким? Теодора разглядела фасад здания и опознала в нем стиль эпохи правления Георгов — в основу георгианской эпохи в английской архитектуре были положены римские традиции шестнадцатого столетия. Именно его особенности Теодора и отметила. Такой стиль свидетельствует о могуществе: изогнутый портик поддерживали коринфские колонны, крылья по обе стороны основного корпуса были увенчаны куполами — сейчас они ярко блестели в вечернем свете.

Замок был очень красив и даже внушал некий трепет значительностью своих форм.

Они проехали еще немного по подъездной дорожке, имевшей плавный подъем по мере приближения к входу, и лошади остановились у подножия лестницы. Теодора наклонилась вперед, взяла с противоположного сиденья цилиндр и подала отцу его головной убор.

Джим соскочил со своего места — позади кучера — прежде, чем дверь замка отворилась и к ним полубегом устремились по ступенькам лакеи. Их было двое.

Александр Колвин покинул карету первым, за ним Теодора.

Отец, увидела Теодора, сразу стал разминать мышцы — сидеть, точнее полулежать, пришлось долго. И теперь он готовился взойти по каменным ступеням: это надо было сделать непременно с очень прямой спиной, как и пристало аристократам. По мнению Теодоры, отец, когда входил в холл, выглядел безукоризненно.

В холле стояли несколько швейцаров, дворецкий. Дворецкий, слегка растерявшийся при их появлении, подался к ним и спросил неуверенно:

— Боюсь, я не знаю вашего имени, сэр…

— Я мистер Александр Колвин, извольте доложить о нашем приезде.

Лицо дворецкого прояснилось.

— Мистер Колвин, ну конечно! Вы занимаетесь картинами. Мы ожидали вас, да, но не так поздно.

И, прежде чем отец успел ему что-то ответить, дворецкий повернулся к ближайшему из лакеев и дал указание:

— Скажи кучеру отвезти карету к черному ходу, да пусть его там пропустят!

Затем, продолжая фразу, он обратился к прибывшим:

— Лакей отведет вас наверх, в ваши комнаты, мистер Колвин. Ужин подадут так скоро, как только вы будете к нему готовы.

Позже Теодора сообразила, что эффект произвели не слова дворецкого, а то, как он их произнес. Она увидела, что отец, который окаменел, услышав замечание насчет кареты, смотрит на дворецкого такими глазами, что она затаила дыхание.

— Граф Хэвершем здесь? — негромко спросил Александр Колвин, но вопрос, казалось, прокатился по всему холлу, отражаясь от стен. Прекрасная акустика, машинально подумала Теодора…

— Да, но его светлость принимает гостей. Он, несомненно, сможет уделить вам завт…

Дворецкий не договорил — отец не дал ему закончить фразу, в которой к концу нарастал унизительный смысл.

— Вы доложите обо мне сейчас же, я правильно понимаю? — спокойно проговорил Александр Колвин, и тон его был не допускающим мыслей о возражении. То, как все прозвучало, заставило дворецкого взглянуть на этого уверенного в себе мужчину с явной оторопью. Он не был готов к такому…

Теодора проследила, как лакей успел принять у отца цилиндр и легкое пальто, и сейчас, когда барон выпрямился, в холле явно доминировала его аристократическая натура.

— Вы меня слышали? — доброжелательно окликнул он дворецкого еще раз, и голос его звенел, как натянутая тетива, немного вибрирующая на верхних нотах, но был все таким же негромким, спокойным, полным достоинства. — Вы объявите нас как мистера Александра Колвина из Маунтсорреля и мисс Теодору Колвин!

Говоря это, он услышал голоса из гостиной и, не дожидаясь дворецкого, пересек холл.

Какое-то мгновение прислуга не понимала, что происходит. Потом все засуетились, но Александр Колвин уже почти достиг двойных дверей красного дерева, где перед ним успел втиснуться кто-то из слуг, вспомнивших о своих обязанностях.

Дворецкий отворил одну дверь, проворный лакей одномоментно с ним рывком распахнул вторую, и Александр Колвин с внутренним чувством безусловного превосходства над всеми, которое не было явлено, но ощущалось в ауре этого человека, вошел туда, откуда слышались голоса. Гостиная, куда величественно ступил отец, а за ним и она, Теодора, — походкой скованной, но не настолько, чтобы это было заметно, была не просто красивой, а хотелось сказать — помпезной. Теодоре бросились в глаза два хрустальных канделябра с дюжиной горящих свечей в каждом.

В дальнем конце гостиной собрались гости, их было несколько, целая группа, и дворецкий провозгласил:

— Мистер Александр Колвин из Маунтсорреля, милорд, и мисс Теодора Колвин!

Внезапно воцарилась полная тишина. Теодоре показалось, что все вокруг головокружительно замерцало. Глазам было трудно на чем-либо остановиться. Отец медленно, но уверенно двинулся через гостиную к собравшимся в дальнем углу нарядным людям, и Теодоре ничего не оставалось, как следовать за ним. Так они и шли напрямик — напролом? — не зная, кто среди группы людей здесь «главный», к кому дворецкий обратился «милорд».

После момента почти физически материализовавшегося в воздухе колебания, объяснением которому могло быть единственно удивление, от потрясенной нарядной стайки возле камина отделился человек и сделал несколько шагов по направлению к ним. Он был так же высок, как и ее отец, широкоплеч и, к изумлению Теодоры, молод! А она-то чаяла увидеть седого старца. И этот отнюдь не старец был очень, очень красив! Вот только выражения его лица девушка не поняла. Точнее, она боялась его истолковать. Ей стало страшно.

Она была в замешательстве: ее отец навязал себя графу, который, очевидно, не ждал ничего другого, а только того, что они отправятся в отведенные им комнаты, и уж, разумеется, не будут врываться на его приватный прием.

Но Александр Колвин — со вздернутым подбородком, со взглядом чуть-чуть сверху вниз — ничуть не смутился, а напротив, был преисполнен решимости привести ситуацию в соответствие с собственным о ней представлением.

Опередив графа в приветствии, мистер Колвин протянул ему руку:

— Добрый вечер, милорд! Прошу прощения за то, что я и моя дочь прибыли с таким опозданием, но виноваты дороги: дождь, знаете ли… колеса вязли в грязи, и кучер наш заблудился. Пожалуйста, примите мои извинения, особенно учитывая, что из-за нас вы теперь вынуждены повременить с ужином…

Намек на то, что гостям, по сути, предложили немного поголодать, пока вновь прибывшие наглецы соизволят спуститься к столу, заставил Теодору покрыться краской стыда. Щеки ее нежно порозовели.

И тут она обнаружила, что если отец мог так виртуозно совладать с непредвиденной ситуацией, то, после некоторых колебаний, граф от него не отстал — они, фигурально выражаясь, шли ноздря в ноздрю!

— Очень рад видеть вас, мистер Колвин, — с достоинством и радушно перехватил инициативу граф Хэвершем. — Искренне и весьма сожалею, что ваше путешествие оказалось таким неприятным.