Онлайн книга «Обнесенные «Ветром»»
– Давай, дня через два сгоняй, тем более, что ветер, наверняка, оттуда дует – дверь-то подбором открыли. «Опять дождь. Чёрт, зонт сломался, а пешком далеко, и колено разболелось. – Кивинов поднял воротник. – Ещё и ноги промочу. Ну, где тут ликёрный комбинат? Проходная. Мужик, я к директору по делу. Ну какая тебе разница? Любопытство – профессиональная болезнь всех вахтёров. Да найду, найду, не надо провожать. Хороший лозунг „Слава КПСС“, родной, доморощенный. Значит, тут и главный корпус. Точно, вот тачки директорские, разукрашенные. Ничего волгешник. Стоп, где-то я про это уже слышал. „феррари. Феррари“? Но где? Может, у отделения? Точно, слышал, кляксы вот тоже были. Ладно, потом вспомню». – Геннадий Петрович, добрый день, ещё не забыли? Я к вам уточнить кое-что. Вы ключики не теряли? А супруга? Тоже нет? А храните их где? В плаще? Ну, я пошёл. Один момент, а где тут у вас отдел кадров, я на всякий случай покопаюсь. Спасибо, я сам найду. До свиданья, если что – я позвоню. Да, чуть не забыл – «Волга» такая, с кляксами, чья? Ваша? «Так! Стоп. Вспомнил. Они же с Аявриком в соседних домах живут, точнее, один ещё живёт, а другой – отжил. Тогда, пардон, Геннадий Петрович, я задержусь.» – Закурить можно? Кивинов щёлкнул зажигалкой и плюхнулся в кресло. – Вы один на машине ездите? – В основном да, ну, когда кто-нибудь попросит из руководства, то, конечно, не отказываю. – Водитель постоянный? – Да, Игорь, как же его… Голубцов! Странно, что его сегодня нет, он на один день отпросился. – А он для себя мог машину брать? – Спрашивал иногда, я разрешал. Знаете, с народом дружить надо. Хотя он и без разрешения частенько разъезжал. – Давно он на заводе? – Пожалуй, нет, не очень, месяца полтора-два. Дело в том, что мой прошлый водитель под машину угодил, до сих пор в больнице, а тут Игорь случайно подвернулся, мы его и взяли. Парень-то неплохой, исполнительный. Так что, претензий нет. – А по жизни? – А по жизни мы и не обязаны. Только в машине. – Ещё один вопросик. Фамилия Яковлев вам ничего не говорит? – Нет, не слышал, честно говоря. – Фотография Голубцова в кадрах может быть? – Возможно. Сходите, посмотрите. – Добро. Ещё раз до свиданья. Извините за беспокойство. Кивинов вышел. – Миша, держи фотку этого водилы и сгоняй в «Плакучую иву». Найдёшь там Молодцова, ну, лётчика этого отставного, покажешь, если узнает, перезвони. – А сам что, не можешь? – Я вместо Дукалиса дежурю, да и материалов поднакопилось – попечатать хотел. Выручи, это ж рядом. – Ладно, давай фотку. Как только Петров уехал, Кивинов позвонил в Василеостровское РУВД, на территории которого проживал водитель, но там про Голубцова ничего не знали. «Надо будет на алиби двадцать пятого проверить, хотя я сам не помню, что тем днём делал». Кивинов притащил машинку и сел печатать. Через полчаса позвонил Петров. – Андрюха! В цвет! Он! – Греби сюда, будем определяться. Соловец, выслушав Кивинова, подумал и произнёс: – Да, это интересно, его надо доставать. Только вот где – на работе, дома? – На работе его сегодня не было, я думаю, взять завтра утром, с хаты. – Слушай, а может, это пустышка? Может, он просто директора привозил в тот вечер? – Ну да, а заодно и с Аявриком в кабаке бухал. А потом, у них дома фасадами в разные стороны – так что директора он бы там никак не высадил. – Ладно, бери Петрова и Дукалиса, и с утра все – на Васильевский. Задержите – позвоните, мы машину пришлём. – Миша, так, главное, не перепутай, у него пистолет может быть, поэтому сначала – в морду, а уж потом – ксиву. – А что спросить? – Скажи, откройте добрым людям, а то они дверь вынесут. Как в мультике одном. Шучу. Соври там что-нибудь. В общем, давай, с Богом. Кивинов позвонил в дверь. – Кто там? – Телеграмма. – Телеграмма? Интересно. Секундочку! Кивинов прижался к стене, Дукалис встал на лестнице. Петров с папкой расположился прямо напротив двери. «Неужели откроет? – мелькнуло в голове у Кивинова, а палец автоматически опустил предохранитель на „Макарове“. – Во лопух! Точно, открывает. Ну, Миша, ты же средний полутяжёлый, не подведи. Ого, вот это да! Тапочки аж на антресоли улетели. Прекрасный удар, теперь вперёд!» – Толя, в квартиру! Осторожнее, это ж старушка, а ты так грубо, гусар. Миша, на браслеты, нацепи, пока в себя не пришёл. Ну, вроде всё. Аллес. Переверни-ка бойца этого. – Андрюха, это не тот. – Может быть, ты фамилию его спроси сначала. Парень приподнялся с пола. – Вы… вы кто? – пролепетал он. – Ах, да, милиция, извини, забыли. – Слава Богу, я думал, налёт. Бабушку успокойте, а то у неё – сердце. Вы что, сдурели? – постепенно пришёл тот в себя. – Фамилия твоя? – Голубцов, Игорь Сергеевич. Кивинов почесал подбородок. – А родился когда? – В шестьдесят пятом. – Где? Родился где? – Здесь, в Ленинграде, ну, в Петербурге, то есть. – Господа, я ничего не понимаю. Слушай, может, у тебя однофамильцы-одноименцы-однорождёнцы есть? – Не знаю, вроде, не было. Парень уже поднялся с пола и сел на табурет. Скула медленно опухала. – Миша, браслеты-то отстегни, пусть их к скуле приложит, они холодные. Ты, Игорь, извини, мы чуть погорячились, работа такая. Думали, ты – преступник. – А что, преступника так можно? – Смотря какой преступник, бывает, и гранаты мало. Игорь застонал. – Чёрт, зуб, похоже, вставлять придётся. Дорого сейчас. – Миша, вон телефон, кинь-ка Игоря по адресному, может, ещё один Голубцов есть. Что, уже кинул? Нету? Ничего не понимаю. – Вы знаете, – произнёс Игорь, – меня уже второй раз путают. Он поднялся и прошёл в комнату, которую ещё до того внимательно осмотрел Дукалис. Через минуту он вернулся, держа в руках скомканную бумажку. – Вот, в июне пришла. Квитанция на штраф за мелкое хулиганство. В 26-м отделении. Я и не знаю, где такое, три тысячи, с ума сойти. Оплатил, конечно, чтобы на работу не пришла. – Наверняка кто-нибудь вашими данными назвался. Это бывает. – Вряд ли, у меня друзья – люди порядочные, и за такое хулиганство никто не попадал. Правда, у меня паспорт с правами пропали, когда с дома отдыха ехал, с Байкала, зимой прошлой. |