Онлайн книга «Полное блюдце секретов»
Утром следующего дня Белкин сидел в аппаратной вычислительного центра ГАИ, ожидая ответа на поставленную компьютеру задачу. Программистка, приятная и общительная женщина, щелкала клавишами и постоянно шутила, разговаривая не то с опером, не то с компьютером. Белкин мрачно рассматривал висящий на стене напротив рекламный плакат «Херши». Приемник выдавал красивую мелодию. – Володя, тебе нравится Стинг? – Кто? – Который поет. – А… Не знаю, я не увлекаюсь. Женщина замурлыкала вместе со Стингом: – «Мазда», «Мазда», цвет черный… Люблю я ваши головоломки, ребятишки. Иногда такое задаете… – Очень надо. – Само собой… Ну, старушка, думай, думай, Ага, посмотрим. Кое-что есть. Позишн намбер уан. Вот твоя «Мазда». Черная, номер, год выпуска. Хозяин – акционерное общество «Ракушка», адрес – Васильковая, 8. – «Мотыльки», «Ромашки», «Огоньки»… Просто ангелы небесные… Что, это все? – Да, конечно. Съезди на Васильковую, узнай, кто управляет «Маздой». – Напрасно прокачусь. Знаю я эти «Ракушки-Ромашки». Одно из двух – либо какой-нибудь барак с БОМЖами, либо, наоборот, заведение, куда без сопровождения ОМОНа лучше не заходить. А то мигом «раком» сделают. Я, видишь ли, Надя, не героический парень, как ты, наверное, думаешь. И в том, и в другом случае данные водителя я вряд ли узнаю. Н-да, слабовата ваша техника. Я надеялся получить все, вплоть до содержания гемоглобина в крови и пробы на реакцию Вассермана. – Погоди, я могу прокинуть машину по административной практике. Если ее хоть раз задерживали и составляли протокол о нарушении, данные водителя есть в компьютере. Посиди, сейчас посмотрим. Надя вновь повернулась к компьютеру. – Ага, вот он, наш голубчик. Превышение скорости. А ты обижался на мою красавицу. Записывай. Белкин взглянул на экран. «Да, пожалуй, парень не успокоится, пока не перебьет всех». Игорь Королев превратился в Игоря Стасова, взяв себе фамилию убитой в девяносто третьем году невесты. * * * Казанова стоял перед висящим на стене треснувшим зеркалом и, поворачиваясь в разные стороны, довольно бубнил: – Классно! Представляете, сама связала. Мне еще ни одна женщина таких подарков не делала Петрович, как? – Здорово. – Глянь, видишь, вышивка на груди? Это картуш, египетский наворот. Внутри иероглифами вписано мое имя. А это – ключ, символ жизни. Круто, да? Ирка сама связала. Костик радовался, как ребенок, еще раз повторив, что Ирка связала свитер сама. – Я ей тоже что-нибудь подарю. Что ей подарить, а, мужики? – Тоже что-нибудь свяжи. – Я, кроме рук, ничего не вязал. – Ну, купи тогда. Вон, в универмаге. Влетел Гончаров. – Мужики, труба! Маньяка повязали! – Точно? – Точно! Я только что из отдела. Участковый зацепил. Почти с поличным. Тот снова на охоту вышел, опять со своей сучкой. Васька из-за собачки его и тормознул. А у того «перо» на кармане выкидное. Васька его на прицел и в отдел, к Музыканту. А Серега с помощью своей шкатулочки его и раскрутил! Знаете, кем оказался? Продавцом пива в ларьке. Так что с Портером немножко промахнулись. – А с крышей как? – Течет со всех щелей. С десяти лет на учете. – И что поясняет? – Очень стесняется девушек. Все никак не решался познакомиться. Постоит, помнется, а потом в обидку впадает. И за нож. – Да, повезло, стеснительный наш еще долго мог стесняться. – Ну, насчет везения это вопрос спорный. Васька, между прочим, уже второго маньяка берет. Он ведь мог и не тормозить этого собачника. На фига лишние хлопоты? – Все равно прозаично. Безо всяких схем, чертежей, психологических анализов и глубоких теорий. Шел по улице и задержал. Не суперполицейский с «Магнумом» под мышкой, а обычный участковый. Как-то неинтересно. – Там сейчас газетчики понаехали, телевидение. Завтра опять пурги нагонят. А Музыкант совсем с ума спятил. Вмазал стакан, заперся в кабинете и песни распевает! Просекаете? Точно чокнутый! – И что поет? – Что-то на английском, кажется, «Битлов». Белкин усмехнулся. – Серега – счастливый человек. Просто многим не понять его счастья. Его счастье не купить ни за какие деньги. Таничев кивнул Белкину: – Володь, выйдем на минутку. Белкин вышел вслед за Петровичем на улицу. – Чего, Петрович? Старший убойщик достал папиросу. – Херово дело. Звонили из РУВД, на Казанову возбудили статью. Я не хочу ему говорить. Он сейчас тоже весь от счастья млеет, со своим свитером… – Ну, блядство… Может, прекратят? – Не знаю. Следачка нормальной теткой оказалась, она материал отказала, мол, все правомерно. Это в горпрокуратуре отменили, возбудили статью и дело себе оставили. Следачке тоже вставили. Мол, вы обязаны бороться с преступниками, а не покрывать их. И наши туда же. Но мне даже не из-за этой весточки «доброй» позвонили. Просят, чтоб я уговорил Казанову накатать рапорт на увольнение задним числом. За день до стрельбы. Перестраховщики. Как у него в таком случае табельный ствол оказался? А, тоже что-нибудь придумают. Пошли они… Сами пускай уговаривают. – Тьфу, – сплюнул Вовчик под ноги. – Казанова преступник. Совсем спятили. Так бы на бандитов дела возбуждали. – Ничего не попишешь. Политика – дело грязное. Игрища на свежем воздухе. – Что ему светит? – Смотря какая установка. Я ничего не исключаю. – Где справедливость, Петрович? Казанова скоро как червонец в ментуре. И что он нажил? Кишки распоротые да больное сердце. Молодой мужик, а ходит с пилюлями в кармане. Вон, суки молодые приходят, через год «тачки» да квартиры покупают, твари продажные, и здоровы, как кабаны… Ненавижу! Где справедливость, Петрович? – Не знаю, Володя. Белкин не успокаивался: – Когда мои новые соседи узнали, что я мент, перестали со мной здороваться. Мне, конечно, плевать, переживу, но почему так?! Из-за этих продажных сук ментура превращается в помойку, в которую плюют все кому не лень! А на тех, кто пытается вытянуть ее из этой помойки, поборники законности возбуждают дела. Свои же просят уволиться, чтобы прикрыть задницу. Ненавижу! Белкин саданул кулаком по кирпичной стене: – Если что с Казановой будет, я этого губошлепа молодого сам прихлопну, как таракана. |