Онлайн книга «Куколка»
Костик достал бланк протокола задержания и стал заполнять его от имени следователя прокуратуры. Он не хотел сегодня затевать долгий “раскол”, через полчаса его ждала у себя дома проходящая по другому делу симпатичная свидетельница. Ее тоже надо успеть допросить, пока она одна, без мужа. А эта симпатяжка никуда не денется. Стены камеры и запах параши действуют порой лучше любых аргументов. Пусть оттянется здесь. А завтра приведем ее и продолжим. Не торопясь, не метясь, все раскладывая по полочкам. Поплывет. Это перспективный вариант. Изобразив закорючку, отдаленно напоминающую подпись Семеныча, Казанцев бросил бумаги в папку, закрыл металлическую дверь и помчался догонять Пашу. Спикер подкатил к тротуару, притормозил и протянул руку, подняв кнопочку правой двери. Мельком взглянул на часы. Половина десятого. Он не терпел опозданий. Однако ждать ему не пришлось. Севший в машину человек не опоздал. – Баба у них. – Точно? – Точно. По этому делу. По Шерифу. – Как выглядит? – Маленькая, блондинистая. Лет восемнадцать. Стрижка короткая. – Да, похожа. Как они на нее вышли? – Через телефон. Она прокололась, позвонила от Шерифа по его “Моторолле” домой. Дальше дело техники. Спикер недовольно цокнул языком. Как он сам не дотумкал проверить звонки? Обидно. – Где она сейчас? – В изоляторе. Часов в восемь отвели. Я проследил. – Ее можно оттуда достать? Сегодня? – Нереально. – А если за бабки? – Все равно. Охране, что ли, давать? Выпустить может только тот, кто ее запустил. Изолятор – это же маленькие “Кресты”. Районного масштаба. Спикер мрачно смотрел на идущую по улице пьяную компанию. Молодые соски, перебравшие шампанского в соседнем кабаке, висли на таких же сопливых кавалерах, дружно и беззаботно матерились, не платя при этом никаких штрафов. Снять бы с кавалеров. А девок пропустить по разу для ума. Мажоры херовы. Мимо дребезжа проехал старенький “Москвич”. Откуда-то сзади резанули сирены патрульных машин. Два “форда”, играя красно-синими стробоскопами на крышах, промчались следом и метров через сто красиво поджали “Москвича” к тротуару. Водитель и пассажир мгновенно оказались на улице, демонстрируя стражам порядка поднятые вверх пустые руки. Стражи в касках и жилетках, выскочив из “фордов”, не доверяли искренности чувств задержанных, а поэтому быстро поставили их в полураковую стойку и принялись производить шмон. Достаточно аккуратно и вежливо. – Что-то они сегодня культурные. Даже дубинками не работают. Обалдеть. – Спикер прищурил глаз. – Репетируют. – Чего? – Министр завтра приезжает. Хочет посмотреть показательное задержание угонщиков. Они сейчас тренируются, пока тачек на улице мало. Чтобы не сшибить никого ненароком. Владельцы “Москвича” уже весело переговаривались с группой захвата, потом все расселись по машинам и, развернувшись, двинулись назад, на исходную позицию. – Сейчас снова погонят. В РУВД сегодня пьяницы наждачкой все ручки и перила надраивали. До блеска. Вместо штрафа. Чудеса на виражах. – Ничего. Когда мы придем к власти, обойдемся без всех этих декораций. Тебя сделаем начальником рувд. Или главка. Хочешь быть начальником главка? – Спасибо. – Что она говорит? – Спикер жестко вернулся к больной теме. – Ну, извини, сквозь стены я не слышу. – Ладно. Куда они ее потом денут? На Лебедева в женскую? – Не знаю. Либо туда, либо на подписку, либо на свободу. Если ничего не докажут. Но здесь скорее всего первое. – Черт! Спикер должен достать ее. И достать быстро. Пока она не развязала язык. Если уже не развязала, сучка. В крайнем случае придется… Хороший свидетель – дохлый свидетель. Но где? – Она все время будет в изоляторе? С ней там беседуют? – Не обязательно. Убойщики обычно к себе, в вытрезвитель водят. Тут, рядом, минут пять хода. В изоляторе один кабинет, всегда очередь, время чуть ли не по минутам расписано. – Они разве не на машине возят? – А зачем? “Браслетами” прикуют и через двор. – Сколько человек? – Двое. Иначе в изоляторе не отдадут. Инструкция. – С “пушками”? – Да. Тоже инструкция. – Даже если баба? – А какая разница? Бабу “браслетами”, может, не будут цеплять. Бабы не бегают. Спикер завел двигатель и крутанул руль. – Где двор? – А что ты хочешь? – Договориться, когда поведут. Может, дадут перебазарить с бабой. Баксов по пятьсот на рыло хватит? Где двор? – Сейчас налево и до упора. Там арка. Через минуту Спикер затормозил. – Эта? – Да, вон тропинка. Наискосок. – Во сколько ее поведут? – Откуда мне знать? С утра, наверное. Но не раньше одиннадцати. Пока сходки-разводки… – Понял. Где тебя выкинуть? – Возле метро. Дальше пешком дойду. Машина развернулась на пустынной осенней улице и, шурша шипованной резиной, рванула к проспекту. В начале второго Спикер был дома. По пути застрял на железнодорожном переезде. Из машины звонить не стал – хотя никто не прослушает, но… Один прокол уже сделан, береженого Бог бережет. Бросив на диван длинный плащ. Спикер не разуваясь подошел к квартирному телефону, оставляя на пестром ковре грязно-мокрые следы. По памяти набрал номер. – Витек? Не спишь? Чего-чего? Какая первая любовь? Ах, сериал. Так он же часов в девять идет. Ты его На видик записываешь? Свихнулся совсем. Ладно, завтра обещали хороший клев, съездим порыбачим. Здесь, в городе. Знаю местечко, готовь удочки. Нет, нет, лучше спиннинг. И оденься потеплее. Эпидемия. Встречаемся в девять на Черных камнях. Бывай, братишка. Спикер нажал на рычаг и перезвонил по другому номеру, пригласив еще одного “рыбака” побросать “спиннинг”. Затем отрешенно откинулся на диване, стащив с ног тяжелые ботинки. Протянул руку к изящной тумбочке, достал маленькую бутылку “Реми Мартина”. Отхлебнул. Благородный коньяк понес тепло в душу и тело. Спикер никогда не уставал, мог обходиться без сна и жратвы по двое суток. Но сейчас сдох. Нервные перегрузки выматывают намного сильнее физических. Срочно Баха. Сейчас Бах, завтра ба-бах. Стоп, никаких Бахов. Не время. Он тряхнул головой, поднялся и вернулся в прихожую. Там легко сдвинул массивный шкаф и протянул руку к небольшому прямоугольному люку в полу. Тайник был вмонтирован очень умело. Человек, не знающий секрета, ничего не увидит, кроме елочки паркета. Через секунду Спикер держал небольшой черный “дипломат”. |