Онлайн книга «Мент обреченный»
Продавец сполз под прилавок. Дверь, открывающаяся наружу, вылетела внутрь, снеся с ног маленького Мамеда, получившего как минимум сотрясение мозга. Андрей, сидевший на «Сникерсе» рядом с выходом, заработал удар чем-то тяжелым и ужасно твердым. То ли приклад, то ли ботинок. Что принципиального значения уже не имело потому что хватило. Остаток еще не растворившегося в тумане сознания все же расслышал грозный приказ: – Всем на пол!!! Отряд по борьбе с коррупцией! «Слава Богу, свои, хоть пушку не отнимут…» Через минуту сознание частично вернулось. Не исчезал звон из правого уха, но зрение функции выполняло. Оно показало Андрею душевную картинку. Пахом и Ермак, скованные одними наручниками, ухитрились поместиться на площади в пол квадратного метра и лежали лицами вниз. Над ними, широко расставив ноги, словно пятнистый ягуар над задранными косулями, стоял невысокий человек-кубик с маской на мужественном лице. Мускулистые, накачанные на «Кетлере» руки сжимали автомат, а палец ждал приказа. Продавец и хозяин прилипли к дальней стенке ларька и по-прежнему виновато улыбались. Второй человек-кубик, разумеется, в маске и с автоматом, контролировал Тоху, еще не вышедшего из оргазма, и Андрея, сидящего на полу и блаженно опершегося на стенку. Тоху и Андрея тоже блокировали наручниками. В дверном просвете показались горизонтально направленные лампасы Палыча. То, что это были лампасы Палыча, а не соседей-коллег, Андрей понял по красно-коричневым ботинкам участкового инспектора. «Жалко мужика – почему-то подумал Андрей. – Вот уж совсем не по делу влип». И наконец, в центре, на вертящемся стуле продавца, заседал прекрасно сложенный молодой человек с ультракороткой стрижкой, одетый в кепочку, черную кожаную куртку и ботинки-«казачки» на пластмассовой подметке. Массивную шею украшала пудовая золотая цепочка, безымянный палец – увесистая блин-печатка. К недостаткам Андрей отнес непроизвольное подергивание глаза, но на природные дефекты обращать внимание неприлично. На прилавке, рядом с кассовым аппаратом, лежали четыре пистолета Макарова и три красные книжечки. Четвертую ксиву молодой человек держал в руках и вдумчиво изучал. По легкости в руках Андрей понял, что один из пистолетов, лежащих на прилавке, принадлежал ему. Тоха слабо пошевелился. Пахомов и Ермаков в себя, кажется, еще не пришли. Парень в куртке обвел дергающимся глазом всех четверых и остановился на Андрее, как на наиболее сохранившемся члене экипажа. – Ты Грицук? – А ты сам-то кто? – злобно переспросил Андрей, с ужасом думая, что творится у него на лице. Ведь товарищ держал Тохину ксиву. – Борисыч, братишке пояснить, кто ты такой? – Стоящий справа человек-кубик грозно приготовил приклад. – Успеем, Домкрат. Повторяю, ты Грицук? Тоха, услышав свою фамилию, ожил. – Я Грицук. – Почему ксива не продлена? – Не успел. – Может, ты и не Грицук, а? – Я Демис Руссос, 'реческий соловей. – Дай-ка твой телефончик рабочий, проверим, что ты за соловей. Есть кто на месте? – Не знаю, – ответил Тоха и продиктовал номер. Постепенно участники «стрелки» возвращались к светской жизни, приводимые в чувство родными голосами. Борисыч достал из сумочки-визитки трубку и набрал номер, не столько горя желанием установить Тохину личность, сколько поднять авторитет навороченным телефоном. По мере выслушивания ответа на том конце с его лицом стали происходить чудесные метаморфозы. Ультракороткая прическа на затылке приняла перпендикулярную голове стойку, глаз задергался раненой птицей, а челюсть ушла куда-то влево. – К… К-какой Харькив?.. Он еще раз набрал номер и включил внешний динамик. Из трубки после третьего гудка раздался вежливый Тохин бас, записанный на автоответчик: – Здравкуйте. Вы дозвонылысь в виддил внутрешних справ миста Харькива. Оперуповноваженного крыминального розшуку Грыцюка на мисти немае… – Что за херня? Тоха пожал плечами. – Ну, прикололся, подумаешь? Ну, не Харьков… Мой автоответчик – что хочу, то и пишу. Борисыч швырнул трубку на прилавок и сурово прорычал: – Ур-р-р-роды! Что, влипли? Ларьки трясем, ксивами прикрываясь? – Нет, – за всех ответил Андрей. – У нас тут турнир по шашкам на первенство управления. – Каким еще шашкам? – Стоклеточным. – А это кто такой остроумный? Фамилия? (Моча кобылья!) – Воронов. – Как насчет понятий, Воронов? Ты на двух стульях усидеть захотел? Так ведь неудобно, свалишься. Задницей ты не вышел. Ты либо мент, либо не мент. Совмещать нельзя. Западло. – Я мент. – А что ж с ларьков сосешь? – Сосет шлюха. Коктейль через соломинку. Я на заявку сюда приехал. Вон, с мужиками. Наконец разговорился Пахом. – Что за дела-то? О-(пи-и-и)-ели? – Чья территория? – моргнул глазом Борисыч. Пахом переглянулся с Ермаком. – Моя, – ответил за них Тоха. – Вон терпила стоит. Заяву накатал. – Писал? – Боец отряда по борьбе с коррупцией грозно взглянул на Мамеда. Тот едва заметно кивнул и слился со специальными крылышками прокладки «Кэйрфри», изображенной на рекламном щите. – Материал зарегистрирован? – Само собой. – Кто на тебя наезжал, Мамед? Азербайджанец в ужасе повернул голову к Пахому. И по испытующему взгляду последнего мгновенно понял, что до ближайшей молитвы не доживет, если утвердительно кивнет своей мусульманской головой. – Тут… тут их немае. Тоха гоготнул. – Земляк. – А если подумать? Внимательно? Мамед очень не хотел думать внимательно. – Нет, никого не знаю. Это из мылыции ребята. А бандыты не пришлы, испугалысь, значыт. Борисыч с явным расстройством в душе спрятал трубку в сумочку и приказал Домкрату: – Отстегни… Картонки свои не оставьте. Он бросил Тохину ксиву на прилавок и встал со стула. – Значит, слушаем сюда внимательно. Материал завтра пришлете к нам, в отдел по борьбе с коррупцией. Ты, – он ткнул пальцем в хозяина, – тоже придешь. Адрес найдешь в справочном. Все! И запомните, дознаюсь, что скурвились и «крышу» ставите, – пеняйте на себя. Нам предатели не нужны. Они кончают одним и тем же местом. |