Онлайн книга «Умирать подано»
|
– Случайно. У тебя удостоверение из брюк выпало, когда ты их на стул вешал. Я посмотрела и назад положила. – Спасибо, однако, – Плахов в душе перекрестился. – А что, Илья тоже?.. Ну, мент? – Он теперь не просто мент, он теперь сердитый больной мент. Догадываешься, почему? И между прочим, очень хотел бы встретиться с твоей подружкой. Они пропустили грузовик, перешли дорогу и зашли в арку. – С Тамарой? Она мне вообще-то не подруга. Так, в «Отвертке» познакомились недели две назад. Илью наградила? Я не знала, что она того. – А ты-то не того? Я-то могу чувствовать себя спокойно? Или так, относительно? – Можешь. Игорь второй раз перекрестился в душе. Они заметили скамейку-качели и приземлились на нее. «А девочка совсем ничего, – отметил Плахов, – реснички подведет, так и совсем королева. „Мисс Новоблудск“. Как же я тогда не разглядел…» Насте было где-то двадцать три, может, больше. Внешность не отличалась приторностью журнальных красавиц, но что-то притягательное в ней, несомненно, имелось. Хотя красоту каждый понимает по-своему. Есть, правда, общий секрет, делающий неотразимой практически любую женщину: масло «Рама» – на волосы, и никакой перхоти в критические дни. Настя достала сигарету. – Я, Игорь, посоветоваться хотела… – Понимаю, дала в долг, а теперь не возвращают? В смысле денег. Все обращения в милицию за советами сводились в основном к одной и той же долговой теме в разных вариациях. – Нет, что ты. У меня в милиции знакомых, кроме тебя, нет, и обратиться больше не к кому. Хорошо вот тебя встретила. Ты ведь в уголовке? – В «ксиве» написано именно это. – И еще, Игорь, я тебе сейчас попробую все объяснить, ты только не считай меня идиоткой, ладно? Плахов пожал плечами. – Ну, если тебя не преследует маньяк, КГБ. ассирийская мафия и прочие страшилки… Ты давай рассказывай о проблеме, потом вместе решим, идиотка ты или нет. – А ты никому?.. – О Господи… Настя затянулась, стряхнула пепел. – У меня есть родная сестра. Вероника, помнишь, я рассказывала? Игорь не помнил, но кивнул. – Помню, редкое имя. – Мама любила поэтические имена – Анастасия, Вероника. – Любила? – Да, она умерла. Давно. – А батя? – Батя – бухарик конченый. Жалко его, конечно, отец все-таки. Инженером когда-то был хорошим. – С ним живешь? – По оперской привычке Игорь на ходу задавал уточняющие вопросы. – Да, у нас квартира в Кирпичиках. «Кирпичиками» назывался относительно новый район города, где первые дома строились из красного кирпича. – Вероника постарше меня, ей сейчас двадцать пять. Очень красивая девчонка. Она раньше медсестрой работала в городской больнице, потом ушла… Сам понимаешь, за двести тонн туберкулезникам утки разносить – удовольствие ниже среднего. Потом как-то все не устроиться было, с мужиком своим она разошлась, он шизик какой-то, короче… – Вляпалась? – Пока нет, но все к тому идет. Она на иглу залезла, понимаешь? Я уже просто не знаю, что делать. Ей постоянно «бабки» нужны, а я ведь тоже не могу ее на шею сажать, мне, в конце концов, свою жизнь надо устраивать. – По «Отверткам»? – Ты, между прочим, там тоже был. Игорь промолчал. Верно ведь… – А я деньги не печатаю, на рынке кручусь, собачий корм да кетчуп продаю. Настя докурила сигарету, сделала паузу, собираясь с мыслями. – Давно она на игле? – спросил Плахов. – Точно не знаю. Я месяца два назад случай» ее хлам нашла – шприцы, склянки, жгут. Раньше тоже видела ее дурной, под дозой, но Верка лишь отмахивалась – не бойся, мол, баловста это, захочу – завяжу. Ну и скатилась, как шарик под горку. – Слушай, Настя, картинка знакома и банальна, поэтому ты от солнышка глазки-то не прячь. Если хочешь, чтобы я помог. С наркотой твоя сестричка связалась еще в больнице, верно? – Кажется. – Не кажется, а так оно и было. Согласен на туберкулезниках не проживешь. Лекарств толкала? – Да. – На чем и погорела, но связи остались. Приютили, не дали пропасть, в ямку упасть. Друзья познаются в еде. Так? – Верно, в общем… – как бы стесняясь, оветила Настя. – Ты не меньжуйся, дело житейское, можно сказать, привычное. На чем она? Сидит на чем? – Я не знаю. Приносит откуда-то дрянь да колется в ванной. – Ты именно из-за этого меня дернула? – Нет, Игорь, не только… Я Верку все равно очень люблю, все-таки единственный родной человек. Батя не в счет, он про нас забыл бы давным-давно, если бы не жили вместе. Верка-то если честно, не постоянно у меня деньги брала, только когда совсем ломало, а так где-то сама подрабатывала. Позавчера рассказала где… – Старушек в подъездах мочила? – Игорь, я не знаю, что делать, понимаешь Я ей не сказала, что к тебе пошла. Мне кажется ты не такой, как все менты, не такой, как друг твой. Я поэтому и хочу тебе все рассказать. Ведь само собой ничего не рассосется. – Само собой – нет, – подтвердил Плахов, которому слегка польстило, что он «не такой», хотя он и не мог понять, в чем именно. – Ну и где Вероника трудилась? Не бойся, хватать и сажать в камеру не буду. Настя взяла новую сигарету. – Много куришь. Прервись. – Да, хорошо. – Настя сунула сигарету назад, в мятую пачку. – Ей наркотики козел один достает, некий Сережа. Он раньше в «Отвертке» вышибалой работал, а сейчас в казино трудится, в «Коробке золотом», знаешь, народное, для гопоты. – Слышал. – Он там охраной командует. Верка сказала, что они давно знакомы, она вроде даже любила его. Он ее на иголку и посадил, сука. Верка тоже дура. Красивая, знаешь, какая! Охренеть просто, даже сейчас. Могла запросто нормального найти, любой бы прицепился. Так нет ведь… Связалась с тараканом. – Это бывает. Любовь – вещь непредсказуемая, как правительство, и даже опасная. – Ну не пятнадцать же лет бабе! В общем, этот обломок кораблекрушения из нее куклу ручную сделал, в собачку дрессированную превратил. Поди туда, трахнись с тем, получишь конфетку. Ходила, трахалась. А сам знаешь, бабу просто так ни под кого не подкладывают. – Причины есть всякие, понимаю. Взяточка натурой нужному человечку. А у сестры твоей выхода нет – лучше в постельку с клиентом, чем в койку с капельницей. Тем более что ломка в нашей системе здравоохранения не очень-то проходит. Но что все-таки случилось? |