Онлайн книга «Умирать подано»
|
– Девушка, это не вы случайно наколочки на посредников даете? – Я, – честно призналась бухгалтерша. – Я это сразу почувствовал. Ну как насчет «тачек» – то, чемпион? Чего ты там роешься, можно подумать, у тебя тут конвейер. – А можно повежливее? – сделала замечание дама. – Нельзя. Потому что мешает. Парень закрыл журнал. – «Форд-скорпио» сегодня продали, девяносто четвертого года. – Кто посредник? – Какой посредник? – уверенно-убежденно удивился «косичка». – Собирайся, чемпион, – уверенно-убежденно ответил Плахов. – Я тебе сейчас объясню, какой посредник. Между мужиком и бабой во время любви. – Что вы давите? Я же не могу вам так сразу сказать. – Понимаю, не одобрят. Ну, будем считать, что я тебя допросил с первой степенью устрашения. Барышня подтвердит. – Я вам не барышня, – огрызнулась барышня. – Тогда ваше величество. Ну что, принц? – «Тачку» Андрюха Чекулай продавал, трехсоточку наварил. – Давно ушел? – Откуда мне знать? Я чего, секундомер? – Минут двадцать назад, – неожиданно подсказала бухгалтерша. – Я у окна стояла, он уходил. Плахов вытер вспотевший от суматохи лоб и едва слышно прошептал: – Ну вот я и в «Хопре»… Через секунду он летел к выходу, расталкивая рыночных, словно вор, утащивший с прилавка ватрушку. Телегин курил, поглядывая на часы. – Ну где ты? У нас развод скоро, а я шефа не предупредил. – Пушка с собой? – Плахов тяжело дышал, соединяя контакты. – С собой… А зачем там пушка? – Враги окопались и сменили точку на трассе. В случае задержания начнут уничтожать улики и оказывать вооруженное сопротивление, так что патрон в патронник настоятельно рекомендую заслать. На ближайшем перекрестке вышла заминка – дорогу перегородила свадебная процессия длинной вереницы украшенных ленточками цветами дорогих лимузинов. Машины ползли медленно, как на похоронах, включив клаксоны. – Тили-тили-тесто, жених и невеста, – пробормотал нетерпеливо Плахов и, чтобы не терять время, вырулил на тротуар. Не успел добавить газа, как мотоцикл нервно вздрогнул и заглох. – Да что с тобой, двуногий друг? – Игорь яростно замолотил по рычагу, пытаясь завести мотор. – Карбюратор, что ли, старенький? С четвертого удара двигатель ожил, но тут же снова заглох. – Видно, не судьба… Слазь, Димыч, приплыли. Здравствуйте, девушки. – Чо тако? – Машина отказывается выполнять свой гражданский долг. Ножками придется. – Далеко? – Километра не будет. Минут в семь уложимся. Ты кроссы на зачетах бегал? – Бегом, что ли, побежим? – Ага. Иначе останется твой брат без коньяка на свадьбу. Сам видишь, с техникой туго. Плахов прислонил мотоцикл к дереву, наручниками сцепил спицы с рамой, чтобы не утащили «Яву» как ,есхозно стоящую. – Может «тачку» поймаем? – Во-первых, денег нет, во-вторых, добежим быстрее. – Ладно. Парочка пустилась в бега: один – сверкая красными лампасами, второй – придерживая в кармане пистолет, чтобы не выпал и не перепугал мирных новоблудцев. – Теперь сюда слушай, – сбивчиво сказал на бегу Плахов, пока не израсходовались силы. Помнишь подъезд, где я тебя чуть не того? – Еще б… – Я там все облазал, но так и не нашел, где этот козел сидел. Сейчас только доперло. – Так мы снова?.. – Ага. Дубль два. Участковый зацепился за поребрик, но на ногах устоял. – Фиг ли с водкой-то накалывать? Мне серьезно нужно достать, и как можно дешевле. Так и знал, что не стоит с тобой связываться. – Будет тебе, Димыч, и водка, и коньяк, и амаретто с чесноком… Игорь сделал паузу, говорить становилось тяжело, а до дома Марь Санны еще два квартала. – Так вот, – выдохнул он, – знаешь, где он сидел? – Ну? – В квартире этого раненого. – У него ключи, что ли, были? – Были… Фу, бляха-муха, тяжело… Баранов сам ему их отдал. – Дурак, что ли, Баранов этот? – Это мы дураки, а они ой какие умные. Погоди секунду, сдох… Плахов затормозил, грудь тяжело ходила вверх-вниз, бок свело колющей болью. Полноватый Телегин нуждался в отдыхе еще сильнее, к тому же он был в двойной обертке. Дима вытащил кепочку и вытер ею мокрый лоб. – Кинули нас по всем правилам кидального искусства. Врубился как? В паре они молотят, понимаешь? Рана у Пилюлькина – тьфу, пустяк. Неужели в упор промахнуться можно? Стреляя в ничего не ожидающего человека? Даже слепой попадет. А тут надо же – промахнулся. Ну козлы хитрожопые, чего только не выдумают, чтобы задницу прикрыть. И патроны Прелому – сто процентов их ручек дело. – Какому Прелому? – Бандюгану, который «тачки» оформлял… Все, бежим. – Да ты объясни, куда бежим-то? – Они посредника Чекулаева под видом электриков пасли. Чекулаев сегодня при «бабках». Минут двадцать назад с рынка отвалил. Кранты ему, если не успеем. Менты вновь включили форсаж. – Точно они пасли? – Точно не бывает никогда. Я на «хате» у Баранова стремянку видел у стены. Уф… Старую такую, раздолбанную… А вспомни, какая у него «хата» – евростандарт, ничего лишнего, все на своих местах. И плюс Марь Санна мне стуканула, что один из электриков рыжий. Верной дорогой бежим, товарищ. За спиной остались оба квартала, дом Чекулаева – во дворе, за поворотом. – Так, не гони… – Плахов остановился возле угла последнего перед двором дома. – Если они там, то двор секут зорко, ушлые, меня сразу срубят. Парадняк в центре, всяко на глаза попадем. Ты давай этот дом обойди и в правый парадняк скройся. Я – в левый. Наверх поднимайся и на чердак лезь. Там перекрестимся и лестницу проверим. Если хлопцев нет еще – присмотрим, где сесть. – Опять ждать, что ли? У меня развод. Первый раз вовремя на работу пришел, а опять по дыне получу! – Да не ной ты! Разведут тебя еще, и неоднократно. Плахов осторожно выглянул из-за угла и осмотрел пятиэтажку. Силуэтов в окнах центральной лестницы не заметил. Но это ничего не значило – окна отражали дневной свет, как зеркала. – Все, давай. – Игорь вытащил пистолет, передернул затвор. – Сыграем партейку в пэйнт-бол. |