Онлайн книга «Вор должен сидеть»
Дверь со скрежетом пошла внутрь, почти одновременно в дежурке раздался звонок телефона. – Кто это там, ночью? – сержант повернул голову. – Сходи, послушай, я пока с этими разберусь. Сержант заглянул в камеру, потом посмотрел на входную дверь и, наконец, кивнул. – Хорошо, я сейчас… Блин, не спиться же каким-то козлам. Он метнулся к выходу, повозился с замком и через пару секунд покинул блок. Денис тут же шагнул в камеру, прикрыв за собой дверь. Генка не спал. Сидел, прислонившись к стене, и безразлично смотрел в пол. Наркоман, похоже, находился в тонком мире и ни на какие звуки не реагировал. Увидев друга детства, Генка вздрогнул от удивления. – Слушай сюда, – зашептал Денис, опустив вступительное приветствие, – сейчас вернется цирик. Когда зайдет в ту дверь, толкай его и беги по коридору. Калитка на улицу открыта. Там постовой, в будке, но он спит. Выскакивай во двор, за воротами сразу налево и в парк. Погоди… Денис прислушался, достал мобильник, еще раз нажал кнопку и вновь зашептал: – Боты оставь, без шнурков не убежишь… Босиком надежнее и тише. Запоминай адрес. Кирпичный, пять, первый подвал. Это рядом. Там в пакете ботинки, куртка и пять тонн баксов. На первое время хватит… Денис снова прислушался, затем продолжил. – Ольга будет ждать завтра у памятника Маяковскому в полдень. Все… Он идет. В коридоре раздался гулкий звук шагов и недовольное ворчание сержанта. – Постой, это ж побег, – мгновенно отреагировал Генка, – поймают, еще трояк. – Не дрейфь, ничего тебе не будет. Денис не врал. Генке пока не предъявили обвинения и не избрали меру пресечения, поэтому формально он не являлся арестованным, и мог бежать без особых последствий. Генка не заставил себя упрашивать. Через секунду он уже на цыпочках выходил из камеры. Но вдруг что-то вспомнил. – А ты? – Фигня. Отоврусь. Давай… Генка притаился за дверью. Повернулся ключ, клацнул ригель. – Шутники какие-то… По-английски говорят, – проворчал сержант, переступая порог, – а я… Досказать он не успел. Генка прямым, коротким ударом сбил его с ног, перепрыгнул, через рухнувшее на пол тело и бесшумно помчался по коридору. Денис подскочил к державшемуся за нос сержанту, принялся его поднимать. Тот что-то мычал, показывая в сторону выхода из изолятора. Второй постовой из блока, моментально проснувшись, продирая глаза, выбрался из-за стола, выхватывая из кобуры пистолет. Убедившись, что Генка благополучно достиг двери и скрылся за ней, Денис закричал: – Держи его! Держи! После чего помчался следом по коридору. В дверях столкнулся с постовым, вылетевшим, как ошпаренный, из своей будки. Выиграл еще три секунды… …Даже ночью Генкина спина служила на предательски белоснежном фоне отличной мишенью… До парка оставалось метров тридцать, когда Денис с постовым выскочили из дворовых ворот изолятора. Милиционер передернул затвор, присел на колено, прижав приклад «Калаша» к плечу. С такого расстояния промахнуться невозможно… – Не уйдешь, сука… Услышав звонкий, ледяной щелчок затвора, Генка замер и медленно обернулся… Палец лег на курок… – Не стрелять!!! – Имею право… Не уйдешь, сука… Черные, пустые глазницы… Шум крыльев… «Я хочу жить, Дениска…» Денис ударил снизу. Ногой под ствол автомата. Грянул залп, пули ушли в черное бесконечное небо. В следующее мгновение он навалился на сержанта, и, хрипя и разрывая застуженные легкие, изо всех оставшихся сил заорал: – Беги!!! Беги, Генка!!! Беги!!!.. * * * Три месяца спустя. – Подсудимый, вам предоставляется последнее слово. В зале судебных заседаний находилось не так много людей. Родители, Юлька с дочкой. Адвокат. Замполит, притащившийся сюда по долгу службы. Блохин, примчавшийся пять минут назад и до сих пор не отдышавшийся. Денис оторвал глаза от пола… Мама плакала, отец с волнением смотрел на сына. – Подсудимый, вы слышали? Денис поймал взгляд Блохина… Ваня улыбался. Но не злорадной улыбкой победителя, доказавшего правоту. Это была улыбка своего. Того, кто всегда рядом. Ваня подмигнул, сложил пальцы колечком и поднял руку вверх. «О'кей!». Денис тоже улыбнулся и вдруг неожиданно для всех и, возможно, для себя самого во весь голос засмеялся. Искренне и открыто, как не смеялся последние десять лет… Стены пещеры начали медленно осыпаться… – Суд удаляется на совещание… Ноябрь 2001 года. |