Онлайн книга «Одноклассница.ru. Любовь под прикрытием»
Остаток пути мы прошли молча. Когда Веселова хотела заговорить, я прикладывал палец к губам, дескать, не мешай работать. Мы тут не под луной, если помнишь, гуляем. Никто к нам не подходил, сигаретку не спрашивал, по лицу не бил и не грабил. Даже скучно как-то. Хоть бы медведя встретить дикого, побегали бы. Возле подъезда она, продолжая держать мою руку, словно утопающий свисток для отпугивания акул, предложила: — Зайдем на минутку? Я боюсь одна по лестнице… Живи она выше второго этажа, я бы еще крепко подумал. А на первый не жалко. Зайдем. Заглянул внутрь, решив убедиться, что засады нет. Как и десять лет назад — полный мрак. Хоть с собой лампочку носи. Ксюха долго искала в сумочке ключ. Минуты две. Я уже начал нервничать, не потеряла ли и не придется ли лезть в форточку. Наконец нашла… Тут позвонил Гера и предложил срочно прибыть к месту несения службы. Предложил громко, но я вовремя прикрыл трубку. — Павлуха, давай прямо сейчас ко мне! Такие чиксы! От одного вида вст… Я закашлялся, чтобы Веселова не расслышала окончания реплики. — Постараюсь… Только в отдел заскочу. — Какой еще отдел? Богадельню Керимовскую? — Так точно… Надо забрать кое-что. — Правильно. Бухла захвати: мне водки, девкам — шампанского. Ну, ты знаешь… Ждем-с! Я отключил трубку. — Булгаков… Просит подстраховать… Он в засаде. В шахте лифта. Катушечников ловит. Ксюха мгновенно погрустнела. Странно. Не все ли ей равно, в засаду я отправляюсь или на разврат. Она открыла дверь. — Не зайдешь? Мне, вообще-то, не жалко, но… Какой смысл? Чаю уже попили. Да и напарник ждет. — Ну, если хочешь… — Ладно, ты же спешишь… В другой раз… Спасибо, что проводил. Я пожал плечами, мол, не за что. — По-моему, за тобой никто не следил. По крайней мере, сегодня. Но если что — звони. Рога обломаем. — Пока, Паша… Ой, подожди… Я же совсем забыла. Вот… Она порылась в сумочке, достала небольшую пластмассовую коробочку и протянула мне. — Это тебе… за хлопоты. Я открыл крышечку. Авторучка. С нарисованными иероглифами, красным дракончиком и кисточкой на конце. На конце у авторучки, а не дракончика. — Ты говорил, что приходится много писать. — Спасибо, Ксюх, конечно, но я бы тебе и так помог… Без базара. — Бери, бери… Мне будет приятно, что ты будешь писать моей ручкой… Пока, Пашенька. Она нехотя закрыла дверь, словно в квартире вместо спокойствия и уюта ее ждали ткацкий станок и надсмотрщик с плетью. Я ушел не сразу. Почему-то нутро царапало легкое чувство вины. Впрочем, какая вина? Попросила — проводил. Сам не знаю зачем, я приложил ухо к двери. Услышал, как она набрала номер стоящего в прихожей телефона. — Алло, Катюша… Мы дошли, всё в порядке… Спасибо за вечер. Ты очень понравилась Паше. И Игорь тоже… Нет-нет, он все время такой. У нас всё в порядке. Конечно, конечно, обязательно передам. Целую, спокойной ночи. Странно, она ничего не сказала насчет слежки… Блин, а что это вы делаете, благородный мистер Угрюмов? Подслушиваете чужие базары? Западло, товарищ старший лейтенант! Я вышел из подъезда. Посмотрел на небо. Сейчас сориентируюсь по звездам и выберу кратчайший путь в Герину гавань. Шучу, дорогу к приятелю я найду безо всяких звезд, даже в полной темноте. Скажу откровенно, соскучился я по нашим вечеринкам. Прекрасно устроен человек — вроде бы все осточертело, вроде все обрыдло, ничего нового не увидишь. А проходит неделя-другая, и снова тянет. Это я не только о гульбе. Но и об остальном. Например, о работе на урановых рудниках и лесоповале. Как идти? Через заброшенный футбольный стадион, что было бы короче, или дворами, дабы не нарваться на бродячих животных, любящих по ночам погонять мяч и покусать случайных болельщиков. Из открытого окна лились страдания солиста «Green Day» — «Разбуди меня, когда кончится сентябрь…» После певицы Макsим это самая популярная вещица в нашем трактире. Хотя и старенькая. И какого рожна Ксюха завела эти пустые разговоры про доброту и достоинства? Лучше б анекдот рассказала или про Голубеву. Что там еще в письме? Скучает по родным подворотням? В Канаде ведь ни одной нормальной подворотни нет. Все вылизано до тошноты, а что не вылизано — рекламой прикрыто. А эта фраза по телефону: «У нас все в порядке». У кого «у нас»? У меня с ней? И о чем вообще речь? Со слежкой опять же непонятно. Неужели она серьезно думает, что за ней кто-то будет следить? Хотя, если допустить, что она того, на учете состоит… Тогда всё объяснимо. Паранойя для подобной публики вещь обычная. Жалко Ксюху, человек-то неплохой… Пока я рассуждал, стоя как дурак возле ее подъезда, скрипнула дверь соседнего дома. Разумеется, я обернулся — не «хвост» ли? Паранойя, оказывается, передается воздушно-капельным путем. Мужичок. Невзрачный и серый, как моя жизнь. Лет тридцати, среднего т/с, рост выше ср. Лысый. Одет не от Кардена, питается не на Невском. Лысый?! Мужичок как-то подозрительно от меня шарахнулся. Словно любовник, застуканный другим любовником. Потупился, сделал шаг обратно, за дверь, но тут же притормозил. Нерешительно постоял, присмотрелся ко мне и лишь затем, переложив тяжелую спортивную сумку из одной руки в другую, наконец, вышел. Не оглядываясь, быстро, насколько позволял груз, двинул в противоположную сторону. Так… А Ксюха, похоже, не фантазерка. Неужели действительно следит? А в сумке что? Прибор ночного видения или крупнокалиберный бинокль? С крыши наблюдать. И направленный микрофон. Чего он оглядывается через секунду? Сейчас уточним. — Эй, приятель! Он не остановился, наоборот, прибавил. Типа, не слышал. Хотя в такую звездную и прекрасную ночь и слепой услышит. А я ненавижу, когда меня игнорируют как класс и не слышат. — Слышь, чудила! К тебе обращаюсь! Никакой реакции. Это уже наглость. Вдруг у меня проблемы какие, и я прошу психологической помощи? А он даже не оборачивается. Точно — на хвосте висел. Догнал, притормозил наглеца за плечо. «Сударь, не окажете ли честь выслушать меня?» — Алло, что со слухом? Он тут же повернулся и опустил сумку на асфальт. Я, хоть и не обладаю нюхом сомелье, но выхлоп от средства для мойки окон узнал. На зоне многие им догонялись… А сам вонючий, как сыр раклет. Да и личико не ведущего CNN. Не занимается общественно-полезным трудом. Чушкарь, одним словом, если не черт. Таким только под шконкой место. |