Онлайн книга «Подсадной»
— Проверить все равно надо. — Обязательно. Для того и приехали. — Сергей Сергеевич говорил, еще автоматы есть. Кто такой Сергей Сергеевич, Коляныч мог только догадываться. Наверное, московский продавец, от имени которого на переговорах выступал Игорь с редкой фамилией Иванов. Вернее, не выступал, а нагло храпел. — Есть, — уверенно подтвердил он, помня правило про вранье. — К сожалению, привезти не смогли, небольшая накладка, но товар хороший, не пожалеете. — Сколько штук? — А сколько надо? Господа в костюмах переглянулись. — Мы можем взять все, — ответил Святослав Святославович. — Сколько вы имеете в наличии? — А Сергей Сергеевич разве не сказал? — Мы не обсуждали с ним детали. «И я не обсуждал. Совсем не обсуждал». — Видите ли, господа… Я не посвящен в детали проекта. За это отвечает Игорь. Моя задача — создать ему комфортные условия и обеспечить охрану. Вот, создал. Согласен, немного не рассчитал. Виноват. Придется подождать, когда он проснется. Посредник, словно услышав, что речь идет о нем, мелодично пукнул во сне и уронил голову на плечо Андрею Антоновичу. Святослав Святославович поморщился, опустил боковое стекло, снял с торпеды мобильник и защелкал по кнопочкам обработанным маникюршей ногтем. «А вот теперь точно провал! Ахтунг, партизанен! На спасение — секунд десять, о которых нельзя думать свысока. Из тачки не выскочить — зажат между двух козлов. Остается люк». Но глубокие внутренние переживания никак не отразились на лице конфидента. Опыт. Он по-прежнему улыбался и, не опуская забрала, открыто смотрел на противника. А тот слушал ответ из трубки. — Вне зоны Сергей Сергеевич. — Конечно, вне зоны, — бодро рассмеялся «московский гость», — на воле. Давно вышел, ха-ха-ха… Господа оценили шутку и тоже рассмеялись. Святослав Святославович вернул трубку на торпеду. Фу, люк не пригодился. Пока. — Сколько он за все хочет, не знаешь? — Вы же должны были обговорить. — По трубе не стали. Слушают. — Да, слушать могут. Насчет цены без понятия. Знаю, что, если возьмете оптом, будет дисконт. Процентов пять. Или семь. — Коля с силой толкнул в бок посредника локтем. — Гарик! Просыпайся ты, наконец! Столицу позоришь! Посредник вздрогнул, открыл глаза и посмотрел на окружающий мир глазами человека, бухавшего пятьдесят лет без перерыва и вдруг протрезвевшего. Посмотрел-посмотрел и снова вернулся в себя. — Не уберег, — повинился Коляныч, — в вагоне водку брали. Как чувствовал — «левак». Сломали парня. Ничего, на обратном пути я им устрою Чернобыль. Падлы!.. Машина тем временем с ветерком проскочила Нарвскую заставу и взяла курс на юго-запад культурной столицы. — Кстати, а пылесосы вам не нужны? — Коля решил совместить приятное с полезным. — Классные аппараты! Отвечаю! По космическим технологиям, с тремя насадками, с химчисткой. Он принялся декламировать заученный текст о сапрофитах, аллергии и чистом воздухе. Декламировал минут пять. В детский дом не звонил. Господа слушали внимательно, не перебивая. — Я себе взял, ни минуты не жалею. Их в свободной продаже нет, как и пистолетов. Только сетевой маркетинг. Они сейчас по четыре штуки идут, но приятель мне за три сделал, у него договор с производителем. Напрямую торгует. Хотите, вам подгонит? — Три штуки чего? — Ну, вообще-то, долларов… Господа еще раз переглянулись: — Три штуки баксов за пылесос? — Это же не просто пылесос! «Бентли»! — Извини, Вадик, — повел борцовской шеей Андрей Антонович, — по-моему, вы в своей Москве совсем страх потеряли. Я понимаю — столица, деньги шальные, полмира купить можете, но давай не будем понтоваться. Это неприлично. Думаешь, я не могу пылесос за четыре куска взять? Влегкую. Только я жлобства вот этого вашего на дух не перевариваю. — Не, я ведь не настаиваю. Просто к слову предложил. Отчего хорошим людям не помочь?.. Простите за назойливость, а куда мы едем, если не секрет, конечно? Игорь мне не успел сказать. — На залив. Там место спокойное, прикормленное, зевак мало — стреляй сколько влезет. Хвост опять-таки заметим, если привяжется. Потом сделаем ланч. Андрей Антонович уже неплохо владел жаргоном делового человека. Не какое-то люмпенское «похаваем» или «пообедаем», а солидное — «сделаем ланч». «Замечательно, — оценил перспективу Коляныч. — Кажется, я остался без прикрытия. Если господа все-таки дозвонятся до этого Сергея Сергеевича, испытывать пистолетик будут на мне. А значит, надо сделать все возможное, чтобы не дозвонились. Например, телефон с торпеды в окошко выкинуть, а потом заявить, что мания у меня такая — всё выкидывать. Больной. И денег на ланч, кстати, тоже нет, пускай угощают». Но поздно, выкинуть не получится. Салон проветрился от газов, и Святослав Святославович поднял стекло. Миновали Кировский завод, прокатились по проспекту Жукова и свернули на Ленинский. Минут через пять будут на месте. Коля больше не задавал никаких вопросов и молил Господа, чтоб их не задавали ему. Назад не оглядывался — ничего он там не увидит. Настоящий посредник по-прежнему нагло храпел, заглушая Шопена. Если он не проснется, покупатели позвонят в Москву. Правда, на заливе можно спастись бегством или вплавь. Ничего зазорного. Бонд тоже улепетывает, когда приспичит. И не стыдится напарниц-красоток. Коля вдруг вновь вспомнил проводницу Верочку. Ее взгляд там, на платформе. Вроде бы холодный, но при этом не совсем отстраненный. Жаль, если из-за сегодняшнего приключения он не сможет подкатить к ней. Странно, на заданиях он старался ни о чем, кроме дела, не думать, а сегодня сосредоточиться не удается. Даже при реальной угрозе разоблачения. Осколочное ранение сердца. Состояние тяжелое, боец в коме. Спокойно! Быстро взять себя в руки! Штирлиц себе такого не позволял. — Чего там у вас в Москве хорошего, кроме пылесосов? — вернул его к действительности Андрей Антонович. — В смысле? — В смысле вообще. Вряд ли это проверка на прочность. Слишком вопрос неконкретный. — Да, в общем, ничего. Тоска. — У нас тоже, — горько вздохнул молодой человек, — прошли золотые времена. Эх. Чувствовалось, что Андрей Антонович в силу перемен в обществе лишился удовольствия «давить козлов», и это его ужасно угнетало. Ну хоть бы маленького, вшивенького козленочка придавить! Но нет! Уволят из коллектива. Жестокие времена, жестокие понятия. — Мы здесь детский дом планируем построить, — гордо похвастался Святослав Святославович, указав на вырытый посреди сквера котлован. — С властями вопрос решили, инвестора нашли, так что все пучком. К зиме откроем. |