Книга Пурга, страница 11 – Андрей Кивинов

— Чай? Кофе?

— Чай.

Кирилл Анатольевич дернул за веревку, свисающую с потолка, где-то за стеной звякнула рында, и секунду спустя в каюте появился молодой стюард, облаченный в белый форменный китель и белую бабочку.

— Сережа, сделай Родиону чая.

Сережа кивнул, подошел к резному трюмо самое позднее восемнадцатого века и извлек картонную коробочку чая «Принцесса Нури». Выудил один пакетик, метнул в хрустальный стакан, залил кипятком из серебряного самовара, дал настояться, выкинул за борт пакетик и поставил напиток перед Родионом. Но не уходил. Таращился на ведущего, словно продавец гербалайфа на потенциального клиента.

— Сережа, Родион наш гость, — мягко напомнил директор, — я предупреждал, что брать чаевые с гостя неприлично… Ступай к Виктору Афанасьевичу и доложи о проступке.

Стюард побледнел, ослабил бабочку, часто задышал.

— Кирилл Анатольевич, да как же… Извините, Кирилл Анатольевич… Это ж по ресторанной привычке проклятущей… Я ж не со зла… Отче, зачем же сразу к Виктору Афанасьевичу?

— Ступай, Сережа, ступай, — еще более мягко повторил хозяин яхты, — с вредными привычками надо бороться. Он поможет.

Стюард обмяк и совсем не летящей походкой убрался из директорской каюты.

— Не обращай внимания, Родион. Эти халдейские повадки надо выжигать каленым железом… А Афанасьевич мастер, умеет…

В том, что Афанасьевич мастер, ведущий имел удовольствие убедиться, едва ступив на палубу. Фотография его физиономии могла украсить любой стенд «Разыскиваются». Панфилова он обыскал быстро, грамотно и умело. Нашел даже женскую шпильку, провалившуюся за порванную подкладку пиджака.

— Как рейтинги?

— По последней программе — тринадцать, доля тридцать пять. Это по региону, конечно.

Ответив, Родион отхлебнул «Принцессы». «Принцесса» отдавала дустом. Видимо, прежний хозяин продал Хомутовичу яхту вместе с клопами.

— Неплохо, неплохо… Но, согласись, это не предел. Собственно, я по этому поводу тебя и пригласил.

Олигарх протянул руку к подносу и зачерпнул горсть семечек.

— Детская страсть… Ничего не могу с собой поделать… Помню, как мама их жарила… С солью. Я так и не научился. По мешку за вечер мог умять. Это сейчас — жевачки всякие, да «Чупа-Чупсы», а тогда одна радость — семечки. Бери, не стесняйся.

— Спасибо, я не очень их люблю.

— Ну, хозяин — барин. Так вот, о рейтингах… Хочу тебе помочь, — Кирилл Анатольевич пронзил ведущего взглядом, отчего глоток «Принцессы Нури» застрял в последней трети пищевода последнего, — подсобить с материалом. С темой, так сказать.

Опытный Родион сразу понял, о чем речь. Видимо, на этот раз заказ будет серьезным. Обычно редактору звонили из окружения хозяина, а сегодня он пригласил ведущего лично.

— Слушаю вас, Кирилл Анатольевич.

Хозяин яхты и телеканала сплюнул на ковер шелуху и вытащил из кармана треников флешку в виде большого автоматного патрона с гравировкой «7,62 Гбайт». Вставил в гнездо ноутбука, лежащего на сервировочном столике, повернул экраном к Родиону.

— Посмотри, по-моему, любопытно.

На экране появился осколок великобельского пейзажа — рядок частных домиков, огороженных непрезентабельными заборами. Это, кажется, южная окраина, рядом с Белгородской улицей. Домики строились сразу после войны как временное пристанище для трудившихся на лесоповале — градообразующем предприятии. Но из временного превратившиеся в постоянные. Жили здесь, в основном, наследники тех самых лесорубов, по большей части пораженные алкоголизмом и тяжелейшим кариесом. Перед ближайшим к объективу забором собралась кучка политически активных пенсионерок и пенсионеров, вразнобой требующих защитить их от произвола строительной компании. Когда камера повернулась, в фокус попал предполагаемый защитник — не кто иной, как благополучно действующий губернатор Великобельска. Он был в джинсах, и рубашке с короткими рукавами, и своей любимой бейсболке, то есть в демократическом, неофициальном гардеробе. И хотя запись не отличалась качеством, вряд ли на экране размахивал руками человек, похожий на губернатора. Это был сам губернатор. И без экспертизы понятно.

Градоначальник, активно жестикулируя, клялся обиженным пенсионерам, что ляжет костьми, но не допустит здесь строительства торгового комплекса, что это происки московских акул, которые скупают земли, а мирных беззащитных жителей оставляют без крыши над головой. И что, пока он у власти, крыша у горожан будет.

Родион вспомнил эту встречу, она широко освещалась в местных СМИ. Якобы городские власти выставили на торги несколько гектаров городских угодий, которыми заинтересовались московские деловые круги. Торги выиграла одна из двух принимающих в ней участие компаний, после чего объявила, что построит здесь торгово-просветительский комплекс. Хотя перед торгами застройщики поклялись властям на Жилищном кодексе, что возведут здесь несколько современных многоэтажек в рамках государственной программы «Доступное жилье». А господам, чьи бара…, пардон, дома, случайно оказались на упомянутых гектарах, предоставят бесплатные квартиры в новом доме.

Но что-то в планах не срослось, и вместо обещанного доступного жилья москали принялись воздвигать каменно-стеклянного монстра с каким-то боулингом и 3D-кинотеатром. И местный пролетариат резонно возмутился. Вместо квадратных метров они получат стереоочки. Да и то за свой счет. Москвичи встретились с негодующими и предложили альтернативу — год бесплатных киносеансов. Что окончательно вывело народ из себя. «А жить нам где? На местах для поцелуев?!» — «Хорошо, мы предоставим вам альтернативное жилище в Великобельской области. Практически со всеми удобствами», — «А не катились бы вы сами в область!»

Место предполагаемой стройки окружили живым кольцом, а строительную технику, направленную на снос домов, встречали коктейлями Молотова и камнями. Два сгоревших бульдозера напоминали подбитые немецкие танки на Курской дуге.

В ситуацию был вынужден вмешаться губернатор. Этот исторический момент и отображал экран ноутбука Кирилла Анатольевича. Губернатор в простой, доходчивой форме уговаривал граждан разойтись, а завтра утром всем до единого жертвам произвола прийти в администрацию для встречи со специально нанятыми юристами. Бабули кричали «Ура», хлопали в ладоши, а дедули со словами «Получили, фашисты?» радостно грозили кулаком в сторону стройки. Потом губер поинтересовался у оказавшейся здесь случайно девчушки, какие она приносит из школы оценки, и ласково потрепал ее по щеке. Девчушка засмущалась, народ зааплодировал.

Наконец, когда страсти немного улеглись, городской глава простился с пикетчиками и в окружении четырех крепких телохранителей, оберегавших его от всплесков народной любви, переместился в служебный джип. Причем камера, снимавшая его, переместилась следом, из чего напрашивался вывод, что оператором подрабатывает кто-то из ближайшего окружения. Причем, подрабатывает негласно. Скорее всего, объектив был вмонтирован в пуговицу или авторучку, чем в эпоху высоких технологий никого не удивишь.