Онлайн книга «Русская угроза»
И какую правовую оценку дают увиденному сержантские головы? Нападение на опорный пункт! Практически, терроризм! И ладно бы на Кавказе, а то уже и до северных границ добрались, проклятые басмачи! И что остается делать? Только одно. Мочить, как предписывает руководство страны. * * * — Может, «Скорую» вызвать? — Голос продавца птиц возвращает меня в реальность. Я открываю глаза. Рынок, птичка, прохожие. Две тысячи двенадцатый год. Пальцы сжимают коробочку с лекарством. — Нет… Спасибо… Я просто кое-что вспомнил. Не очень приятное. — Бывает, — улыбается торгаш, — у меня такое тоже иногда случается. Птичку выбирать будем? — Мне, вообще-то, котенок нужен… Внук попросил. — Ну, котенок — это неинтересно. Котята у всех есть. То ли дело — канарейка! Вы послушайте, как поет. Он постучал пальцем по клетке. Канарейка проснулась и неохотно выдала несколько звуков, мало похожих на песню. — Это она не проснулась еще, — улыбнулся мужчина, — а когда распоется, и не остановить! — Скотчем можно заклеить. — Зачем? — Тогда заткнется… Простите, можно я еще немного посижу? — Конечно… А насчет канарейки подумайте… Котенок — это совсем не то. Кроме ободранных обоев и шерсти на ковре, никакой радости. А здесь живая песня… * * * Живая песня… Больше всех досталось Арви. И его очкам. Из очков они сначала превратились в пенсне, а потом в автомобиль, на скорости сто шестьдесят врезавшийся в бетонную стену. Сам же Арви сидел за рулем этого автомобиля. И у автомобиля не сработали подушки безопасности. Когда били Микко, он пытался вспомнить весь свой русский словарный запас. Но, кроме «Привет!», «Как дела?» и «Хорошо», ничего не вспомнил. А вопрос «Как дела?», заданный человеком после полученного удара дубинкой, выглядит несколько издевательски. А уж про «Хорошо» и говорить нечего. «Да ты, сука, еще и прикалываешься?! Сейчас узнаешь, как у меня дела! Получай!» Близнецы-сержанты работать умели… Видимо, омоновцы. Я не знаю, о чем в тот момент думали мои финские компаньоны. Возможно, о пресловутой русской угрозе или о том, что больше никогда не приедут в эту дикую страну, где полицейские убивают за обычный вопрос «Как пройти к ветеринару?». Возможно, о своих семьях, оставленных в Суоми. И к кому, в случае чего, отойдет их бизнес… А скорее всего ни о чем. Они просто не знали, о чем думать… Я же думал о чуде. Только оно могло нас спасти. Но после пяти минут избиения никакого чуда не произошло. Когда из разбитого носа брызнул кровавый фонтан, я просто упал на пол, закрыл голову руками и не сопротивлялся, как советует пособие «Что делать, если вы стали жертвой преступного посягательства», выпущенное у нас на эстонском языке немалым тиражом. Это тоже не очень помогло, но удары ботинок по ребрам стали как-то менее чувствительными. Либо я уже не чувствовал боли. Остановил мучения майор. Опять-таки с помощью живительного матерного слова, обращенного к сержантам. В политкорректном парламенте это прозвучало бы примерно так: — Вы что, господа инвалиды, заболели еще и умственным расстройством? В реальности все было короче и жестче. Дубинки замерли в воздухе. — А чо, Степаныч?.. Они ж вас… — Да не они… Я понял, что настал мой час. Забыв про боль и сломанные ребра, я вскочил с пола, оторвал болтающийся на одной нитке рукав пиджака и, зажимая платком нос, прокричал с интонацией командира штрафбата, отправляющего бойцов под танки: — Ну, все! Вы попали! Вы знаете, кто мы такие?! Я корреспондент газеты «Рупор демократии», а это наши финские гости! И завтра про ваш беспредел узнает весь мир! Я не знаю, есть ли здесь такая газета, но какая разница? Цель достигнута, дубинки спрятаны за спины, на лицах откровенное смятение. Никто не хочет иметь дело со свободной прессой. Сержанты поворачивают голову к Степанычу. — Да они случайно здесь, — поясняет тот, умывая разбитое лицо водой из графина, — ветеринар им нужен. Окровавленный палец указывает на клетку с птичкой. — А чо ж сюда пришли? — Дорогу спросить… А мы тут с Витьком… В общем… Поругались… О, как! Поругались они… Милые бранятся, только тешатся. Теперь нам не только ветеринар нужен, но и травматологический пункт. Но уже наш, эстонский. В местный я под дулом пистолета не пойду… Вдруг там тоже кто-нибудь поругается? Врач с санитаром. А у них скальпели… Лейтенант, он же Витек, пока нас обрабатывали дубинками и ботинками, свалил в туалет и, судя по звукам, зализывает там раны. — Во, блин! — хором выдыхают сержанты, словно ракетчики, сбившие пассажирский лайнер. Они действительно близнецы, как успевает засечь мой заплывающий глаз. Удобно, наверно. Бьют граждан по очереди, а опознать нельзя. Соответственно и спросить не с кого. — Блин не блин, а отвечать придется. — Я помогаю подняться Арви с пола. Без очков бедняга совсем плох. Микко выкарабкивается самостоятельно. Его пиджак от «Хьюго Босс» по всей длине разорван на спине, нагрудный карман болтается на паре ниток. С лицом полный… Ну, вы понимаете, о чем я… Но вот что значит западные люди! Не возмущаются, не протестуют, не грозятся судом! Получили по головушкам, и «ноу проблем». Лишь бы не доставлять хлопот другим. Канарейка запела, заполняя возникшую неловкую паузу. — Ну, мужики, а чего сразу — газета? — разводит гулливерскими ручищами сержант номер «1». — Ну ошиблись, ну бывает… А чо мы думать были должны? Вы войдите в положение. Будьте людьми… Он бы минуту назад так разговаривал… — Старина, тебя как звать? — обращается виртуоз дубинки к Арви, протягивая ему предмет, смутно похожий на очки. Я перевожу. Арви не отвечает… И не потому, что обиделся. Кажется, мой несчастный компаньон забыл, как его звать… Либо ему отбили часть мозга, отвечающую за память… Как бы завтра не началась вторая русско-финская война. Надо спасать бывшую родину. — Вот до чего человека довели! Имя забыл! Теперь на лекарства до пенсии работать будете! И тут страж общественного порядка выдал фразу, украсившую бы защитную речь парламентария, обвиненного в сексуальных домогательствах: — Так он… Это… Как бы… Сам… После переглянулся с братом-близнецом, ища поддержки. Тот, разумеется, поддержал. Кивнул в знак полного согласия. Кто бы сомневался? — Арви, они говорят, что ты упал сам, — сообщаю я компаньону радостную новость. |