Онлайн книга «Русская угроза»
— Маслята есть? — как всякий уважающий себя сантехник, спросил покупатель. — Конечно. Двадцать штук. Родных. Павел Григорьевич извлек из багажника коробку из-под чая. Винтовку он по-прежнему сжимал в правой руке, боясь оставить без присмотра. — Тогда заряжай. Поглядим на боевые качества. С этим вышел небольшой конфуз. Как заряжать трехлинейку, Павел Григорьевич не знал, а спросить у Виктора Романовича накануне забыл. Он кое-как попытался засунуть патрон не в магазин, а прямо в ствол, патрон не засовывался, в итоге выпал из рук и затерялся в траве. — Погудели вчера в бане, — принялся оправдываться опер-продавец, — пальцы не слушаются. — Дай сюда… Опер-покупатель решительно отобрал винтовку, зачерпнул из коробочки горсть патронов и быстро снарядил магазин. (Этому искусству он научился еще в школьном музее, где в стеклянном шкафу хранилась фронтовая винтовка с запаянным дулом, но действующим затвором. Говорят, впоследствии ее взяла на вооружение местная группировка, предварительно выкрав из музея и заменив дуло.) — А это чего? — Указал он на зазубрины. — Мне сказали, ствол чистый, не засвеченный. — Да нормалек все, не дрейфь. Эти метки Герой Советского Союза оставил. А героев на учет не ставят. — Как сказать… Антон Сергеевич посмотрел вокруг, прикидывая, где можно испытать оружие, не привлекая общественного внимания. Выбрал изрытую выбоинами серую стену форта, выходившую на каменистый берег залива. — Пойдем туда. В пути они разговорились на бытовые темы. — Как «лекс»? Без проблем? — поинтересовался Павел Григорьевич. — А то мне «мерин» надоел, хочу поменять. — Хорошая тачила… Правда, жрет много. Думаю «Ниссан» последний взять. С турбоподдувом. Выйдя на берег, Антон Сергеевич уперся замшевым полуботинком в валун, передернул затвор, вскинул винтовку и, прицелившись в стену, выстрелил. Стаи потревоженных чаек и ворон взмыли в воздух и закружили над заливом, боясь возвращаться на землю. Вновь зарядив оружие, он повторил выстрел, на сей раз держа ружье по-ковбойски, у бедра. — Ничего бьет… — Я ж говорил. Отличная вещь. Надежней «калаша». Из нее еще мочить и мочить. — А оптику сюда можно примастрячить? — Сейчас все можно. А для чего оптика? Мушка же есть. — Для меткости, — ухмыльнулся Антон Сергеевич, — и сколько ты за нее хочешь? — Ну, за десять косых уступлю. Рублей, естественно… По себестоимости. — Че-го? — Вытаращился на него Антон Сергеевич, как мясорубка на кухонный комбайн. — За десять тонн эту рухлядь? Где ты такой прайс видел? Десять тонн новый «калаш» стоит с двумя рожками! — «Калаш» стоит полторы тонны баксов, — парировал подкованный Павел Григорьевич, раскорячивая пальцы, — так что я по-божески прошу. — Не, братишвили, ты неправ, в натуре, — сложил «козу» в ответ Антон Сергеевич, — поимей совесть, скинь хотя бы штуку. — Я не въехал… Ты «Ниссан» собираешься брать, а какую-то штуку жалко. — Мне бабосы не с неба падают и в окно не залетают. Мне другое в окно залетает… Антон Сергеевич потер небольшой шрам на правой щеке, намекая на осколочное ранение. На самом деле это был шрам от разрезанного фурункула, вскочившего как-то после неудачного бритья. — Ну ладно, — согласился продавец, — бери за девять. — Другой базар. Антон Сергеевич распахнул борсетку. Павел Григорьевич посильнее сжал рукоятку пистолета. Но продавец не проявлял никаких признаков вероломства. Спокойно протянул три зеленых бумажки. — Здесь как раз девять. По курсу. Павел Григорьевич принял деньги, осмотрел и пощупал каждую купюру, убеждаясь, что это не фальшивки. Разобравшись в товарно-денежных отношениях, оба вернулись к машинам. — Тебя, вообще, звать-то как? — вспомнил Павел Григорьевич. — Андрюхой, — представился Антон Сергеевич. — А я Паша. — Опер Главка оказался более честным. Или менее опытным. Они еще раз пожали друг другу руки, словно спортсмены, завершившие схватку. — Слышь, Павлон, я не понял, у тебя еще что-нибудь есть? — А что надо? — «Калаши», «макарычи». От «тэтэхи» не откажусь. Павел Григорьевич вновь пожалел, что продавать больше нечего, кроме пистолета, томящегося в руке. И что оперативную игру нельзя продолжить. А он еще ничего толком не узнал. Остается надеяться, что волкодав Виктор Романович вытрясет из этого ковбоя все, что нужно. — Давай так сделаем, — предложил Павел Григорьевич, — оставь телефончик для связи, будет товар, дам знать. — Без базара… Записывай… Диктуя первый возникший в голове номер, Антон Сергеевич вытащил из борсетки носовой платок и громко высморкался. Это был условный сигнал к захвату. Хватит кривляться. «Арсенал» заканчивался завтра, и ждать звонка не имело смысла. Сейчас этот тюфяк все сам расскажет… …Убирая авторучку, Павел Григорьевич увидел выскочивших из недр форта пятерых страшилищ и понял, что все-таки был прав. Покупатель пожалел триста баксов, решив забрать даром винтовку, а возможно, и «мерина». Опер Главка мгновенно оценил обстановку, успел по-голливудски отскочить за капот «Мерседеса» и выхватил боевое оружие, предусмотрительно снятое с предохранителя. Напарники, лежавшие наверху, тоже выхватили. «Боюсь, придется стрелять. Их слишком много…» И закипел бой… И кипел очень долго… Особенно жалко было водителей машин. И конечно, сами машины… (Тех, кто собирается посмотреть поединок в записи, просим убавить звук телевизионного приемника. Для остальных после небольшой паузы сообщаем результат:…………………… Ничья.) * * * Фаррух протянул Руслану стаканчик с горячим чаем и взглянул на часы. — Интересно, они встретились? Уже три часа. — Должны, — кивнул Руслан, вытирая жирные губы салфеткой. — Деньги не забудь получить со своего приятеля, — напомнил Фаррух. — Получу… Мне, кстати, вчерашний гопник возле помойки не понравился. Такое ощущение, будто подслушивал. Как бы не заложил. — Вообще-то, я тоже об этом подумал, — согласился кулинар. На экране телевизора замелькал клип Фредди Меркьюри. — Ненавижу, — прошептал Фаррух и выключил телевизор. — Слушай, Фаррух… Скажи, только честно. Ты меня тогда, во время забега, все-таки специально подтолкнул или нечаянно. — А чего это ты вдруг вспомнил? |