Онлайн книга «Три дня без любви»
Воображение принялось рисовать картинки – одна неприличней другой. Что же делать? В большом городе пропадает человек. Вроде бы на дворе двадцать первый век, все автоматизировано, а куда бежать, к кому обратиться, и не знаешь. Перезвонил тесть, доложил, что связался с управлением ГИБДД. Аварий с жертвами за последние два часа не зарегистрировано. Теща глотает успокоительное. Вадик отрапортовал о звонке в бюро. – Утром, если не вернется, ступай в милицию, подавай заявление… Сколько ж, детишки, с вами проблем… – Да, папа… Хорошо. А если она совсем не вернется? Недавно в криминальной хронике рассказывали, что за год в Питере пропадает без вести около десяти тысяч человек. Многих так и не находят. Десять тысяч… Вдруг ее тоже не найдут? Как же он без Лерки?… Что делать-то будет? Он боялся даже представить… Она вернулась через час. Вадик, хоть и не увидел ее во дворе, но, услышав стук каблучков на лестничной площадке, бросился к двери. Лерка походила на привидение без мотора. Волосы, аккуратно уложенные утром, растрепались, лицо по цвету напоминало папиросную бумагу. Свежая ссадина украшала подбородок. – Лер… Что случилось? Где? Где ты была? Я тут весь… Переволновался. – Раньше надо было волноваться, – буркнула жена, скинула туфли и прошла в ванную, закрывшись на защелку. Вадик постучал в дверь, но без результата. Так и простоял, словно школьник, выгнанный из класса за плохое поведение. Наконец минут через пятнадцать Лерка вышла. В ночной рубашке, держа в руках вещи. – Лер… Ты можешь объяснить? – Если тебя так волнует, меня ограбили и выкинули из машины, – довольно трезвым и холодным голосом ответила она, – домой я дошла пешком. Спокойной ночи. Она бросила вещи на стул и легла на разобранную кровать. Лицом к стенке. Растерявшийся супруг поднял ее жилетку, упавшую со стула. Она была совсем не бордовой. А темно-синей. * * * Все счастливые люди, побывавшие в глубоком нокауте, выходят из него одинаково хорошо, каждый несчастный – по-своему. Вадик относился ко второй категории. В текущем квартале он не мог назвать себя счастливым человеком. Организм восстанавливался в обратном порядке. Сначала возродился слух, уловивший женский смех. Потом он почувствовал дуновение свежего ветра отку-да-то сбоку и резкий аромат туалетной воды малоизвестной марки. И наконец, вернулось зрение. Примерно в полуметре от своего лица он разглядел сероватую поверхность с грязными отпечатками женской обуви. Кажется, босоножек тридцать пятого размера. Сама поверхность была велюровой. Скосив глаза, Вадик понял, что это потолок автомашины. Автомашина быстро двигалась. Ветер врывался в открытое окно, за которым мелькали дома и звезды на темном небе. – Все нормально, девчонки! Ну, с кем не бывает? Это все из-за контузии. Под Очко-Ютром растяжку зацепил. Если б не броник… Но голову зацепило. Но вы не переживайте, через полчаса будет как огурец. Отвечаю!.. Просто алкоголь не очень хорошо переносит. – Ой, а у меня брат тоже, когда напьется, сразу с балкона прыгнуть хочет. И тоже на войне был. – Синдром называется. Война – это ж вам не дискотека. – Он, кажется, глаза открыл. – Я ж говорю, сейчас оклемается. Просыпайся, братишка! За рулем сидел Никита. В камуфляже. Рядом, закинув ноги на торпеду, курила беленькая. Сам же Вадик полулежал на заднем сиденье «опеля», прислонившись к чьему-то теплому плечу. По реплике о глазах он понял, что плечо женское. Но ему было все равно. Он потерял ее… По собственной дурости. Словно сам посадил ее в тачку к частнику и захлопнул дверь… Не сев следом. – Девчонки, а вот еще анекдот! Ничего, если с матом? – Конечно ничего! – Долгими зимними вечерами в Шушенском Ленин и Крупская любили музицировать. Владимир Ильич садился к роялю, а Надежда Константиновна пела… Вадик не стал дослушивать. Он знал этот бородатый анекдот. Поэтому снова вырубился. * * * На фотографию падал луч света от уличного фонаря. На снимке рядом с Леркой стоял какой-то мен. Нагло лыбился и обнимал ее за талию. И она не возражала. За их спинами синело море, а у ног прилегла собака. Очень знакомый пейзаж. Блин, это же Сан-Бенедетто! Италия! Конечно! И собака знакомая. Один раз угостили ресторанной колбасой, так она до самого отъезда за ними таскалась. Стоп, так это же он сам! Только с длинными волосами! Он и Лерка. Точно такая же фотка хранилась в их семейном альбоме. И еще одну они подарили теще с тестем. А те поставили ее на подоконник в комнату, где до ипотеки жили супруги. Третьей фотографии не было, это точно. Но тогда откуда она здесь? А где здесь? Вадик лежал то ли на диване, то ли на тахте. Напротив прямоугольник окна. Повел левой рукой и уткнулся в стену. Почему-то он решил, что сзади, за тахтой, находится торшер, и если дотянуться… Мышечная память не подвела. Дотянулся, нащупал веревочку-выключатель и дернул. Это была их с Леркой комната. Где они провели первую брачную ночь и несколько доипотечных лет. Комната в квартире дорогого тестя Ивана Сергеевича. Вадик возлежал на диване, который они вернули ее родителям после того, как купили кровать в новую квартиру. Знакомый неуклюжий шкаф, спроектированный на оборонном заводе, тумбочка с облезлой полировкой, устав внутренней службы на стене… Искусственная новогодняя елка. Тесть сначала купил, а потом узнал, что она неразборная… Фуражка на оленьих рогах… Никаких сомнений! Как он здесь оказался? Что вообще, черт возьми, происходит? Почему так болят челюсть и бок? Вадик попытался подняться, но вместо этого свалился на старый добрый палас, кишащий сапрофита-ми. Дополз до двери и поскребся в нее, словно кот лапой. Память с боями отвоевывала позиции. Ночной клуб, девчонки, фронтовик Паша, Лерка с культуристом… Пистолет… Кулак с перстнем… Машина… Анекдот про поющего Ленина. Может, Никита отвез его к тестю и оставил? Но почему не к матери? Да и тесть сейчас в деревне… с тещей и Лешкой… Вадик поднес часы к глазам. Четверть первого ночи. Не так и поздно. Голоса… из соседней комнаты. – Эй… – сумел прошептать Вадик и чуть посильнее постучал в дверь. – Кто там? На сей раз его услышали. Через секунду он увидел перед носом знакомые кроссовки. Поднял глаза. Пятнистые штаны, обнаженное пузо-грудь с жидким волосяным покровом. – О! С добрым утром! Ты чего на полу-то?! Никита нагнулся, подхватил Вадика под руки и вернул на диван. Только в сидячее положение. – Как самочувствие? Ходить можешь? |