Онлайн книга «Черный мерин»
– Твоя трудовая у Маргариты Ивановны. Напиши заявление по собственному, задним числом… Она тебя рассчитает. Н-да, «Виктор Степанович» достается мне все дороже и дороже… То, что я остался без работы, меня особо не расстраивало. Новую найду, а пока вон, бомбить буду хотя бы. Другое обидно. Что вот так уволили, воспользовавшись моментом. Нет чтоб сразу сказать: уедешь в Суходольск – останешься без места. Я б тогда не расстраивался. Я попрощался со всеми сотрудниками, кто был в офисе. Жидеют наши ряды. Водолеев поддержал меня морально, шепнув, что найдет для меня новое место. Игра, игра… Он опасается, что я растреплю про их фокусы с тайм-шером. Не бойся, Водолеев, не растреплю. Из машины я позвонил Веронике. Она была на лекции, говорить не могла. Я сбросил ей SMS-ку: «Мы играем в любовь или нет?» «Не мешай»,– пришел ответ. По дороге на Балтийскую меня тормознул гаишник. – День добрый… Превышаем… – Здрасте! Я, вообще-то, свой… Прокуратура… Оценивающий взгляд, ухмылка. – Тогда я министр внутренних дел… Документы на машину и права. Не прокатило… И как это у Егорки получается? Он же за все время пребывания в Суходольске ни разу ксиву из кармана не достал. Мне до него еще расти и расти. Протягиваю документы. – Вы создали аварийную ситуацию на дороге, Артем Григорьевич. Могли пострадать люди и пешеходы… Игра, игра… Волнуют тебя люди и пешеходы! – У меня допуск на превышение. Пожалуйста. Заработанные утром денежные знаки переходят из одних рук в другие. Согласен, взятки давать нехорошо. Будем считать, что я делаю это неосознанно, находясь в состоянии аффекта, вызванного несправедливым увольнением. И гаишника я прекрасно понимаю – он тут сутки напролет стоит на обочине, отравляется смогом… Нужна компенсация. – Счастливого пути! – И вам не хворать!.. Сергей Николаевич, как всегда, на рабочем месте. – Здравствуйте, Сергей Николаевич. – Здравствуй, Артем. Как добрался? – Пробки! – Безобразие… Слушай, ты уже вернулся? Надо срочно путевки в Пулково отвезти. Там группа ждет. Игра, игра… Очень убедительно. Не подкопаешься. Какой типаж, какие страсти! – Не повезу. Меня уволили. – Что, правда?.. Ай-яй-яй… Я написал заявление, бухгалтер Маргарита Ивановна вернула трудовую книжку и остатки заработной платы, вновь пополнив мой кошелек. И тоже пообещала «при первой же возможности» помочь с трудоустройством. Может, и от чистого сердца, но скорее, из-за того, что расплачивается со всеми черным «налом». Где гарантии, что я, обидевшись, не расскажу об этом на каком-нибудь ток-шоу?.. Потом я вернулся домой. Бомбить настроения не было. К тому же начался дождь, а я не люблю ездить в дождь – окна в машине запотевают. Лег на тахту, включил телевизор, нарвавшись на человека в белом халате, предлагающего вылечится у него от алкоголизма. Человек, по-моему, не вылечился сам. «Мой метод уникален и апробирован на практике. Конечно, я не могу помочь всем желающим, но пока у вас есть деньги, запишитесь на прием, и я избавлю вас от алкогольной зависимости раз и навсегда, потому что вам не на что больше будет пить. Телефоны…» Потом начался Петросян. «Конечно, я не смогу рассмешить всех желающих, но пока у вас есть деньги, приходите на концерт…» Я вывел единицу смеха – «один петросян». И теперь оцениваю юмор в петросянах. Чем же мне теперь заняться? Смешить народ я не умею, лечить от алкоголизма тоже. Может, в прокуратуру пойти? Не обязательно сразу в генеральную, можно с районной начать. Кое-какой опыт уже есть. Ладно, буду думать. Задача минимум – получить джип, задача максимум – стать Генеральным прокурором. А почему нет? Не боги олигархов сажают… Вечером я пошел к Веронике. Мы вновь грустили на ее диване, теперь уже по поводу утраты рабочего места. И, надеюсь, это не было игрой. * * * Как и обещал потомственный уральский дворянин Даниил Сергеевич Демидов, состав с голубым вагоном прибыл точно по расписанию на грузовую платформу Московского вокзала. В получателях стояла фамилия Глазунова, поэтому мне пришлось взять Егора с собой. Это даже к лучшему. Вдруг из вагона вместо «Виктора Степановича» выйдет какой-нибудь дворянин с «калашом» в руках? Не исключено, что наша наглая инсценировка уже раскрыта, и в Питер из Суходольска выдвинулась бригада мстителей в черных масках. Мы катим на вокзал на моем мустанге. Не на метро же ехать следователям генпрокуратуры! Глазунов лечится пивом. Накануне они со своим отделом кого-то задерживали, и, соответственно, отмечали. В километре от вокзала я опять расслабился, превысил скорость и был остановлен полосатой палочкой. Но сегодня я не один. – Превышаем… Документики. – Спокойно, командир… Свои. ФСБ России. Глазунов. Спешим очень. – Счастливого пути! Рука под козырек. Какое ФСБ?.. Ну, почему у Егорки так получается, а у меня нет? Ведь он опять, кроме пивной бутылки, ничего не предъявил. По-моему, ему вообще удостоверение не нужно. Лучше бы мне отдал. – Слушай, а ты вообще ксиву когда-нибудь показываешь?.. – Редко. Раньше в метро приходилось, а сейчас бесплатный проезд отменили, так вроде и показывать некому. Все и так верят. – А мне можно посмотреть? Егорка достает из пиджака красную книжечку. «Студенческий билет». – Не понял… Что еще за билет? – Да это Ленкины корочки, после института остались. Хорошие еще. Зачем новые покупать? Улыбающаяся физиономия Глазунова. Рот до ушей. Капитанская форма. Улыбка и форма сочетаются как кремовый торт с беконом. «Владельцу разрешено хранение и ношение табельного оружия». – А разве можно улыбаться? – Нигде не написано, что нельзя. А людям приятно. Доверия больше. Начальство не понимает, велит пересняться, но я не буду. С людьми не начальству, а мне разговаривать. В Штатах, между прочим, полицейские на удостоверениях обязаны улыбаться. А на наши хмурые рожи в удостоверении как глянешь, так тридцать седьмой год вспоминается. Мы паркуемся возле вокзала. Шнырь лет двадцати предлагает покараулить мустанга, а потом помочь выехать со стоянки. Всего за десять рублей. Мне, как человеку, приехавшему за джипом, червонца не жалко. Даю. Карауль! По дороге Глазунов инструктирует меня по поводу «Виктора Степановича». – В отдел, куда заявлял, пока не суйся и не кричи, что джип нашелся. Они все равно тему до ума не доведут и нам не дадут. Тут экстренное потрошение надо. Я сам твоим президентом займусь. |