Книга Крестовый отец, страница 67 – Игорь Чубаха, Александр Логачев

— Идиот. Йод же жидкий. Он тебе весь вниз стечет.

— А если как «бээф» очистить? Гвоздем покрутить?

— Не выйдет. Что вокруг гвоздя наматываться будет?

— А если так как есть пить, чего сделается?

Коробки со Шрамовской спонсорской помощью, прибывшие вовремя, вовремя не разобрали, а сложили в коридоре вдоль стен. Теперь же их в два счета раздербанили зеки, взявшие штурмом санчасть.

Разодранные картонные коробки образовали дополнительный настил. Ноги путались в бинтах, пинали рулоны ваты. Там и сям призывно краснели витамины С, упакованные в большие конфетины. Ноздрям навязывался сладкий травяной запах микстуры от кашля. В исступлении разбитые-раздавленные микстурные пузырьки лежали горкой коричневых осколков. В коричневой противокашельной луже белыми плотами плавал лейкопластырь.

Шрам заглянул в знакому смотровую. В центре в груде таблеточных упаковок стояли на коленях трое, сосредоточенно копались в добыче.

— Вот еще димедрол!

— Отложи.

— Мотыль, а что такое «Бурфицетамол»?

Четвертый, видимо, уже отпробовавший таблеток, весело хохоча, пулялся из противоожоговой аэрозоли. Вырывающаяся из баллончика оранжевая пена, шипя и пузырясь, покрывала окна, стол, стены, плафон, плакат «Берегись клеща!».

— Лепилу кто-нибудь видел? — отвлек людей от дела Шрам.

— Не. Не было. Без докторов обошлось.

Стволов у группы, оккупировавшей санчасть, быть не могло. Когда один поток ринулся подминать оружейку, другой не менее стремительно ломанулся к лазарету. Какое оружие, когда до рези в глазах нужен спирт и марафет.

В коридоре Шраму навстречу попался худющий тип с жуткой чернотой вокруг глаз. Он прижимал к груди охапку одноразовых шприцев.

— Не видали, — выгреб из хазыы с табличкой «Процедурная» Боксер. В открытую дверь Сергей разглядел человека, водящего над огнем зажигалки ложкой с белым порошком. На пороге же процедурной сидел не кто-нибудь, а «молдованин» Гайдук с остекленевшими глазами. Его лапа со сломанным пальцем была обмотана поверх рубашки лентой для измерения давления, он отупело качал грушу и не обращал внимания на показания манометра.

— То же самое, — из туалета вывернулся Китай. За ним вырвались в коридор чарующие звуки жестокого рвотного приступа.

— К палатам!

Но не дошли. Им попались по пути топающие как раз оттуда Джеки, зататуированный тип и пристроившийся к ним Чекан, один из тех больных, кому Шрам вручал подарки.

Чекан уже издали закричал:

— Шрам, айда к нам в палатную хату! Три спиртовки слили! Гульнем! Заглатываешь поверх по упаковке анальгина и ловишь приход!

— В палатах никто не в курсах, куда подевался лепила, — доложил Джеки. — Но клянутся, что за пятнадцать минут до налета он еще шнырял по палатам.

— Куда он мог податься, Чекан?

— Куда ему податься, Шрам, один выход. Умотал заранее, да и все. Айда гулеванить!

Если за пятнадцать минут до налета лепила колбасился по санчасти, то просто беспорядки во «Вторых крестах» его сильно не взволновали. Успеть сообщить о прорыве в административный корпус никто вроде бы до прибытия гостей ему не мог. Какие расклады? А башня сегодня работала чертовски хорошо. Может, спасибо следовало промурлыкать карцеру-сволочильнику. Проветрил, отмедитировал.

— Так! — выпаленное Сергеем слово прозвучало, как подгоняльный выстрел из стартового пулика. — Быстро к окнам. Палатные можно не смотреть. Общупать их, как первую любовь.

— Везде же решетки…

— Вот решетки и обмацать! Живо! Разбежались.

Сергей остался в коридоре — людей на задачу хватало и без него. Под подошвами «найков» жалобно хрустнула кем-то вышвырнутая в коридор мензурка для анализов крови. Сергей нагнулся, снял с ходули опутавший ее бинт, поднял пузырек с витаминным комплексом «Ундевит». Вскрыл и отвинтил крышку, высыпал на ладонь три горошины, забросил в пасть.

— Сюда! Шрам! Братва!

Этого крика Сергей и жаждал.

Ясно, что келья служила для оттяга медперсонала. Два метра шириной и три длиной, кроме топчана и шкафа ничего больше и не влезло бы. На топчане сейчас похрапывает некто подросткового вида и комплекции, губы его измазаны белым, под голову подложены грелка. Возле топчана валяются выдавленные тютельки зубной пасты, разбросаны недоеденные таблетки. Из шкафа торчат чьи-то ноги.

Джеки завис у окна. Сорванной занавеской он накрыл чувака на топчане.

— Смотри, Шрам.

Джеки пнул решетку, и та, как ставня, отходит на петлях, распахивается наружу.

— Он сиганул со второго? Что под нами?

— Асфальт и колючка, — Джеки садится на подоконник. — Не прыгал он. Тут сбоку пожарка. Под нее и решетку с секретом устанавливал.

Джеки перегнулся, и вот его ноги исчезли с подоконника.

К окну в этой келье можно было протискиваться только по одному. Типа в очередь. Забравшись следом за корейцем на подоконник, Шрам оглянулся:

— Ты здесь по санчасти пошустри. Пригляди, чтоб крыши не посносило напрочь.

Зататуированный почти до полной синевы тип горячо закивал:

— Сделаю, Шрам. В лучшем виде.

Чтоб додрыгаться до пожарной лестницы, не обязательно было обладать длинными руками. «Пожарка», сваренная из толстых, ребристых арматурин, была присобачена к стене меньше чем в полуметре от окна.

Хваталки обжег холод уличного железа. Как и Джеки, Сергей попластался наверх.

По лестнице можно передвигаться и вверх, и вниз. Какое направление избрал лепила — о том и Ватсон бы догадался. Внизу, на тесном «крестовском» дворе точняком под «пожаркой» щетинились мотки колючки, наваленные огромной, неаккуратной горой. А так как лестница, чем почему-то отличаются все «пожарки» земли русской, обрывалась за пять метров до земли, то пришлось бы прыгать на ржавые иглы. Если бы лепила вдруг бы решился на шальной прыжок, то что-то бы на память о себе он колючке оставил.

Первым, кто приветил Сергея на крыше оказался ветер, вторым — Джеки. На вертолет, зависший над «Углами», военно-зеленый с белым бортовым номером, Шрам мог насмотреться еще с лестницы и, разумеется, не мог не слышать.

— Не видно?

— Поди увидь!

Да, поди увидь. Куда ни глянь — воздухоотводы, трубы когда-то существовавшего печного отопления, слуховые окна и заросли колючки, кучерявящейся по гребню и по краям покатой крыши.

— Ты уверен, что эти не начнут шмалять? — Джеки показал на вышку, расположенную на их высоте метрах в ста от «пожарки». Вышкарь вытаращился в их сторону, автомат его лежал стволом на досках.

— Не должны, — уверенно сказал Шрам, хотя полной уверенности в том не испытывал. Солдат-срочник — существо нервное, на жизнь разозленное.